Это было у моря
Шрифт:
Перед ней был обстоятельный флегматик, который уже переговорил с официантом, и тот принес большое блюдо с сыром всех найденных в этом местечке типов. Все это благолепие было нарезано мелкими кубиками и надето на маленькие шпажки. К сыру полагался виноград и — о, боги — улитки. Самые натуральные улитки, с ракушками, были выложены кружком в похожей на форму для печенья металлической миске. Санса сглотнула. Они выглядели почти живыми — если не учитывать, что живые улитки редко замирают на столь долгое время.
Улитки были немногими из садовых обитателей за компанию с бабочками, которых Санса в детстве не боялась. Она даже сажала
Толстяк привстал и протянул Сансе короткопалую ладонь.
— Я Гэйвен. Рад встрече, мисс Старк.
— Можете звать меня Сансой. Я отвыкла от формальностей.
Ее собеседник улыбнулся — странным образом, приятной улыбкой, даже казавшейся вполне искренней, несмотря на не располагающие к такой роскоши обстоятельства.
— Понимаю. Вы вольный художник. У вас в среде, наверное, все запросто друг с другом. У нас тут больше ретроградства.
— У нас в среде, — Санса позволила себе улыбнуться, сдержанно, но ехидно, — тоже не всегда однозначно. Все зависит от человека.
— Ясно. Вы устраивайтесь, устраивайтесь.
Официант отодвинул ей кресло — она уже успела заметить — неудобное, со странно откляченной спинкой, словно в ресторане предлагали не закусить-отобедать, а, откинувшись в расслабленной позе назад, соснуть часок-другой под тихий джаз, льющийся из динамиков. Санса села: спина ровно, кисти рук на столе — ничего лишнего. Художник она или не художник — а свинячить тут явно было некстати. Гэйвен взглянул на нее и, казалось, сполз с кресла еще сильнее — даже голова слегка склонилась к плечу — то ли боролся со сном, то ли так ему было удобнее ее разглядывать. Санса совершенно некстати опять вспомнила об улитках, избегая смотреть на странную миску, чтобы окончательно не испортить себе аппетит. А Гэйвен, словно прочитав ее мысли, потянулся к экзотической закуске, довольно цыкнув зубом.
— Любите улиток? Я обожаю. Обычно их готовят с каким-то там укропным маслом, из-за этого исходный вкус и запах почти пропадают. А тут их просто варят, обжаривают в масле и приправляют лимоном и перцем. Специально хожу сюда, чтобы их есть.
— Нет, они не в моем вкусе. Я лучше сыр попробую.
— Да вы что! — меценат от огорчения прищелкнул языком, — Какая досада! Тогда я закажу вам красного вина. Я взял белое, игристое — оно особенно подходит под улитки.
Он сделал знак официанту и негромко бросил ему пару слов. Тот кивнул и тотчас же испарился. Видимо, Гэйвен был тут хорошо знаком и уважаем. Санса досадливо нахмурилась. Она не собиралась пить.
— Это местное. Есть тут одна лавка, как раз недалеко от вас. Там годами заправлял один старичок — большой был оригинал. А теперь… мда… Ну, это из старых запасов. Пятилетней выдержки, — Гэйвен покрутил в руках темно-зеленую, заполненную чуть больше, чем наполовину стеклянную емкость (называлась вино «Туманный берег», и на этикетке явно была фотография знакомой песчаной дюны). Санса поморщилась и пригубила напиток. Вино ненавязчиво кислило, пахло черносливом и было таким густым, словно его можно было резать ножом. Тут же начала приятно кружиться голова. Санса встряхнулась и потянулась к стакану с водой. Для начала хватит.
Гэйвен меж тем осушил бокал белого (на взгляд Сансы, оно скорее было желто-золотистым), закусил улиткой. Пока он выковыривал ее специальной вилкой из раковины, Санса смотрела на кусочек сыра в своей руке — иначе точно пришлось бы извиняться и убегать в ванную. Сыр был бледный, с едва заметным зеленоватыми прожилками внутри - так называемый “с плесенью”. Санса искоса глянула на Гейвена: тот как раз аккуратно отложил раковину в глубокую тарелку, помещенную в центре стола и, тщательно утеревшись салфеткой, сложил руки на расстёгнутом пиджаке.
— Итак, к делу. Я полагаю, вы — молодая занятая особа и, увы, у вас нет лишнего времени, чтобы тратить на улиток и дегустации вина. Вы все еще намерены продать вашу усадьбу, как обозначил ваш брат?
— Мой кузен. Да, и я не хочу затягивать. У меня в столице есть дела — и я хотела бы побыстрее закончить со всем тут.
— Хм, — Гэйвен выглядел удивленным. — Я не захватил моих бумаг с офертой. После того, как вы приехали сюда, я подумал, что, вероятно, это означает лишь то, что ваши планы изменились, и вы захотите сами тут осесть.
— Почему вы так подумали?
— Ну, знаете, вы — личность довольно известная. Провели тут юность. Печальные обстоятельства. Старые знакомства. Были разговоры, что…
— Да? Какие разговоры?
— Ну, знаете, всякие. Про ваши прежние отношения. Что, возможно, ваш приезд сюда связан с нынешним владельцем винного магазина. Многие видели вашу первую выставку — особенно из тех, что зимуют в столице, а лето проводят тут. Это все очень романтично. Я сам из Закатной Гавани выезжаю редко, но один знакомый рассказал, что рисунки ваши прозвучали в том сезоне. Решительно и неоднозначно. Ну, вот оттуда и выводы. Простите, если вмешиваюсь не в свое дело. Меня интересуют не сплетни, а покупка вашего дома. Поэтому я напрямик и спросил.
— Нет никаких изменений планов. Я продаю, если вы покупаете. Что скажете?
— Скажу, что мы отлично договоримся. Мне нравится ваша прямота. Это большая редкость для девушки ваших лет. Я позвоню моему секретарю и попрошу доставить бумаги сейчас же — тогда вы сможете их рассмотреть и отправить на изучение вашему представителю. Или лучше я даже сам отправлю ему копию - если вы мне дадите номер его факса. Так быстрее выйдет — а никому из нас не хочется терять время. Все утрясывание и формальности, полагаю, займут не больше двух недель. Чтобы уж вам больше не отрываться от дел и не таскаться сюда два раза. Предлагаю выпить за нашу будущую удачную сделку!