Если покажется: умерлиВсе, кто ответить могли б, —Верь в эти синие сумеркиС желтым качанием лип.1976
Страх
Оставит женщина? Пускай.Она уйдет недалеко.Ей превратиться невзначайВ другую женщину легко.Оставит самый лучший друг?В лютейшую из всех годин?Других друзей не счесть вокруг,Хоть лучший друг всегда один.И от кончины в трех верстахНе затрепещешь — ничего!Но есть один страшнейший страх,Поэты знают суть его.Как перед кладбищем ночнымСтрах
у мальчонки-пастуха,Как — умереть и быть живым,Страх перед жизнью вне стиха.1976
Крыша
Сначала некая зависимостьОт долгих выдач и решений…Потом паркетная зализанностьИ целый ряд соображений.И расстановка. Чтобы не былиНеинтерьерными детали.(Ты получил — кому-то не дали.Не получил — кому-то дали.)А все-таки… Вся жизнь минувшаяДолжна остановиться где-то.Все памятное, все мелькнувшееДолжно забыться до рассвета.Все линии твои шоссейные,Все насыпи и тротуары,Все горести твои семейныеИ бессемейные бульвары.Должны слететься листья желтыеИ хлопья многие собраться,И дни, так плохо сбереженные,Под общим кровом отоспаться.Сады и сосны корабельные,Леса плодоносящих звуков,Грома и ливни колыбельныеСойдутся, душу убаюкав.И снова выдворит художникаХолстов несытая бездонность,Как бессапожие — сапожникаИли строителя — бездомность.1976
«Опять весна…»
Опять весна. Какие переменыОна в мой быт кочующий внесла,Что отняла, дала, какие стеныНад нами и меж нами возвела?Какие в небо врезала стропила?Какой сугроб вниманьем обошла?Кому утратой к горлу подступила,Кому отрадой душу обожгла?На путь летящий глядя, как на пламя,Я неотрывно думаю о том,Что разговор в сугубо личном планеМы не при всех и позже поведем.На подмосковном кладбище недавноЯ в первый раз услышал соловья…Как перед ним безвестна и бесправнаБыла печаль отдельная моя!1976
«Значит, жить?..»
Значит, жить?Значит, снова мечтать?Возводить эти хрупкие зданья?Но тогда — как же душу расстатьС красотою разочарованья?Я ведь годы на это убилИ открыто оплакал потерю.Журавлиным стихом раструбил,Что уже не люблю и не верю.Ты была моей лучшей бедой,От которой рождается песня.Неужели — опять молодой —Должен я улетать в поднебесье?Но тогда что же делать мне с ней,С золотящейся в вечность листвоюМеж страниц сброшюрованных дней,С обжитой неудачей людскою?Но тогда, когда сам проклиналДаже самые наши начала,Неужели я вовсе не знал,Что оглядка твоя означала?1977
«Я должен говорить дождями…»
Я должен говорить дождями,Деревьями и площадями.Я должен признаваться веткой,И птицей, не знакомой с клеткой,И клеткой, что повисла вродеВещественной любви к природе.Я должен говорить ручьями,Сугробами и соловьями,Умеющими сознаватьсяВ том, в чем боятся признаваться,Одним выщелкивая духомВсе, что земля таит, по слухам.Я должен не молчать страницей,Зарнице отвечать зарницей,Я должен говорить стеноюИ всем путем передо мною,Чтоб наконец услышать слово,Все начинающее снова.1977
«По какой-нибудь малой вещице…»
По какой-нибудь малой
вещице,Что напомнит тебе обо мне,Позапрошлое время потщитсяСтать с сегодняшним днем наравне.Ты заплачешь. Глубокая ива,Окуная себя в серебро,Сообщит тебе неторопливо,Что былое не зло, а добро.Что ее настоящая участь —Утешительная красота,А не выдуманная плакучесть,Чем пустая душа занята.Улыбнись сквозь сырые ресницыКолыхающихся камышей,Где последняя встреча приснитсяНам у зарослей и блиндажей.Это время опять воплотится,Хоть на миг, по звезде, по весне,По какой-нибудь малой вещице,Что напомнит тебе обо мне.1977
Космос, позывные
Твои одинокие ночи,Твои одинокие ночи,Твои одинокие очи,Созвездья ночные мои.Тебе, ничего не рисуя,И снег и росу принесу я.Твои одинокие ночи,Созвездья земные мои.А хочешь, и вовсе не буду.А хочешь, совсем позабуду.Но я позабыть не смогу.Зачем ты большими ночамиМеня умоляешь лучами,Чтоб я одинокие ночиПровел на твоем берегу.Мои одинокие ночиТвоих, очевидно, короче,Поскольку ни ночи, ни дня.А знаешь, какие тропинки,А знаешь, какие травинки,А знаешь, какие созвездьяВ России, у нас, у меня?Твои одинокие очи,Твои одинокие ночи,Что вечно, вглядясь, исчезают,Не думаю, что наугад…Летящие в вечную вечность,В блистательную бесконечность,Зачем же они ускользают,Мой чистый по разуму брат?1977
«Как хочется что-нибудь спеть…»
Как хочется что-нибудь спеть,Но я разучился уметь;Но я научился вниматьТому, чему жить-поживать.Скрепит этот серенький домО том, что бывали и в нем,О том, что он сделал свое,Но вечно его бытие.Почти одинаковый скрипУ этих ступенек и лип,Скворечников, кранов и льдаВ день, солнечный как никогда.Как хочется что-нибудь спетьПод эту листвяную медьО том, как он людям служил,Но мало им кто дорожил.Придумать себе самому,Как снится ему одному,Что молод он был и красив.Не меньше, чем этот массив.Что был он большим и резным,Что каждому марту воследСкворцы будут реять над ним,Которого более нет.1977
«О, расскажи о том, что происходит…»
О, расскажи о том, что происходит,Когда не происходит ничего.Перелетела бабочка дорогу.Мужчина с женщиной переглянулись.Дом рухнул.В этот дом вбежали шумно дети…О, расскажи о том, что происходит,Когда не происходит ничего.Ведь это ты сквозь землю провалился.Ведь это ты возник из-под землиС горящими от новостей глазами.Часы отстали. Площадь опоздала.Застрял вперед ушедший переулокВ ближайшем будущем.Найди его.О, расскажи о том, что происходит,Когда не происходит ничего.1977
«Мне кажется, что этот год…»
Мне кажется, что этот годВсе от меня скрывает.Певец скрывает, что поет,А птица — что летает.Как будто выключили звук:Одно изображенье,Но и оно живет вокругБез самовыраженья.Мне кажется, что, как родня,Деревья в дождь осеннийСкрывают слезы от меняИз добрых побуждений.1977