Это всё из-за тебя
Шрифт:
– Что болит? – озабоченно спрашивает Кир.
– Мой телефон. Я его потеряла. Родители, наверное, с ума сходят, – тараторю.
– Держи. – достает из тумбочки мой телефон. На нем стопроцентная зарядка. Есть небольшие трещины по экрану, но в целом он реагирует и оживает незамедлительно.
– Где ты его нашел?
– Недалеко от ангаров, около мусорного бака, – отвечает Кир. – И за родителей не переживай. Тина им позвонила, сказала, что вы делали проект, и ты уснула. Будить тебя не решилась, но вам нужно срочно его доделать, поэтому вы все выходные будете у неё, но по факту у меня. – улыбается на последнем слове. А мне неловко и страшно одновременно. Мы
– Должно подойти. – протягивает мне спортивные штаны и толстовку. Я беру и присаживаюсь на постели, опуская ноги на пол, но при этом прикрываю часть бедер одеялом, где трусики.
– Эммм... Можешь отвернуться? – прошу Кира. Он хоть и закатывает глаза, но отворачивается. Натягиваю штаны до колен и быстро поднимаюсь. Натягиваю выше, до талии. Они большие, приходится снизу закатать. Сверху надеваю толстовку.
– Всё, – командую. И Кир поворачивается. Смотрит таким взглядом, будто на мне самое дорогое платье во вселенной, а не широкие мужские спортивки и толстовка. Красота в глазах влюблённого. Я густо краснею и стесняюсь. Пальцами прочесываю волосы. А Кир подходит и завязывает на моей талии шнурок на штанах. Так близко. Так интимно. Что дрожат коленки и бабочки порхают. Хочется прижаться. Прикоснуться к губам. Хочу поцеловать. Смотрю на его губы. И это желание с точностью отзывается. Да, я этого хочу. Поцелуя. Глубокого. Настоящего. Такого, который не сравнится ни с чем.
– В них должно быть тепло. – наклоняется и подставляет мне тапочки с Микки Маусом. Знаете, в которые вы засовываете ногу, и они вас обволакивают. Вот тут такие же.
– Я их не надену. – мотаю головой и улыбаюсь.
– Куда ты денешься, – говорит Кир и показывает на свои такие же, только с Дональд Даком. У него есть клюв и даже маленький хвост. Я откровенно смеюсь уже в голос.
– Кристина подарила на прошлый Новый год. При этом я ей проспорил желание. Как ты думаешь, что она загадала? – веселится Кир.
– Неет, – смеюсь. – У нее хорошее чувство юмора.
– Да, – кивает головой. – Теперь я должен до следующего Нового года их носить, – откровенничает. – Хотя готов сколько угодно их носить, лишь бы вернулась, – с грустью добавляет. А я надеваю эти смешные тапки.
– Пойдем спускаться. – отхожу к двери, но Кир меня ловит и обнимает поверх плеч. Просто зажмуривается, вдыхает запах и прижимает к себе.
– Я боялся, что не успею. Боялся, что опоздал, – с болью произносит Кир. И таким я вижу его впервые. Самой больно становится, что заставила переживать. Знаю, что глупый поступок. Сама увидела. Сама обиделась. Сама напридумывала. А может, там и не было ничего. Но ведь картинка была реалистичной. Он был голым и в полотенце. Она растрепанной. Что тут можно подумать?
– Я не помню ничего, как уснула там, в лесу. – тихо произношу.
– Мы поговорим, но позже, – отвечает Кир, разворачивая к себе, и заглядывает в глаза. Я обнимаю его в ответ за талию. – Сейчас мама права, тебе надо поесть и отдохнуть. А мне нужно будет пересечься с Полей и съездить еще одно дело решить. А ты сможешь отдохнуть. Вечером мы поговорим, хорошо? – спрашивает Кир. И я соглашаюсь.
18
Если выяснять, то всё до конца. Анна Бурцева
В доме Сомовых обитает особая аура и магия. Тут свободно дышится. А главное, я словила себя на мысли, что чувствую себя как дома. Будто я являюсь частью этой прекрасной семьи. То, с какой нежностью Сомовы старшие относятся друг к другу, меня восхищает и поражает. Они не скрывают свои чувства. Они их выражают. Они разговаривают, обнимаются, шутят, смеются и даже грустят. Тут нет осуждения. Тут абсолютная поддержка и любовь.
Днём, как и говорил Кир, он меня оставляет с его мамой, а сам уезжает по делам вместе с отцом, обещая вечером поговорить. Это ожидание хуже пытки. С одной стороны, мне нужно обдумать, что дальше. С другой – я боюсь того, что он мне скажет. А что, если правда, между ними что-то было? Смогу ли принять?
От размышлений меня спасает мама Кира. Дает незначительные задачи, и я их выполняю. С удовольствием помогаю в саду, а она в ответ рассказывает о детстве Кира. Много смеемся и улыбаемся.
– …а он забрался на чердак и уснул там, – смеясь, рассказывает историю тетя Катя. – А мы уже весь поселок на уши подняли.
– Мы, конечно, его отругали, но и испугались очень. В то время много плохого в поселке происходило. И убивали, если узнавали, что в доме ценности есть. Тяжело было, поэтому страх за детей сильный был. А когда уже сюда переехали, стало спокойнее. Думала, прошло все то плохое, что было. А нет, год назад нас коснулось несчастье. Уже тут, – с грустью говорит теть Катя.
– Никаких вестей нет? – осторожно спрашиваю.
– Нет. Мальчики что-то ищут, надеются, но я после инсульта туда не лезу. Если и найдут живую, это чудо будет. Но уже год прошел, статистика в этом случае говорит обратное.
– Если ищут, значит, надежда есть, – подбадриваю маму Кирилла. Хоть и понимаю, что доля правды в её словах есть, но надежда и вера нужна всегда и всем. Хочется хэппи энда для их семьи.
– Ладно. Что мы все о грустном, – улыбается тетя Катя. – Лучше расскажи о своей семье. – спрашивает, когда поручает нарезать овощной салат между процедурами полоскания горла и выписанных лекарств доктором. Такая забота, что слезы наворачиваются. У нас же все болезни переносились на ногах и с лекарствами туго, поэтому тут от такой заботы щемит в сердце и отзывается самыми прекрасными и нежными чувствами. Это идеальная семья, полная любви. И смотря на них, я бы хотела такую же себе.
– У меня три сестры и брат. Но мои родители отреклись от него, потому что выбрал неправоверную девушку. Нам тоже запретили с ним общаться. Полина тайком с ним встречается и нам рассказывает. Он в органах работает, следователем. Есть дочка, – улыбаюсь, вспоминая, что рассказывала Полина о малышке. – Полина любит мечтать и создавать виртуальную реальность. Игры, косплеи, новеллы – это её стихия. А близняшки любят доводить маму до истерики своими шалостями, пока не видит отец.
Об основной обстановке дома я умалчиваю. Не хочется делиться, что у нас абсолютно не как у них. Нет той любви и заботы.
После я ухожу в комнату, болтаю с Тиной и Полей. Последняя сообщает, что час назад передала Киру мои вещи под шумок, пока папа не видел, хотя он в ярости. Мама грустит и ругается с ним. Обстановка дома накаляется. Хоть она и частично меня защищала вчера, сегодня же уже согласна с отцом, что я плохо поступаю и веду себя как дешевка, ночуя не дома. И хорошо, что они еще думают, что у я Тины. Представляю, если бы они узнали, что я тут. Да меня бы уже вывели на площади и прилюдно истязали бы плетью. Узнаю также, что у отца что-то не клеится с работой, какие-то две сделки прогорели и появилось много проблем. Вчера, как сказала Поля, она «случайно» подслушала разговор родителей. Он должен кому-то внушительную сумму денег.