Еврейские погромы и национализм
Шрифт:
Сказывался тут и еврейский интернационализм. Критик Наум Берковский в 1928 г. сразу напал на М.А. Шолохова за донскую речь и казацкие песни – лучшее, имеющееся в «Тихом Доне». Берковский давал Шолохову убийственные для русской культуры, ещё и супротив Евангелия заточенные советики: «для марксиста, для материалиста слово было во-вторых, а не вначале. Поэтому: больше вещевого материала, товарищи пролетписатели, больше забот о материальном инвентаре романа, меньше о словесности» [«Критика 1917-1932 годов» М.: АСТ, 2003, с.139-140].
Для национально ориентированного критика всё наоборот:
Недаром в СССР были запрещены романы В.В. Крестовского или никогда не переиздавали Н.Н. Каразина. Всё потому что последний, оказавший значительное влияние на творчество П.Н. Краснова, повествовал «в соответствии в национальными традициями», его герои обладают «приобщённостью к национальной культуре», в них узнаваемы «признаки национального менталитета, безжалостно выветриваемые ветрами последних десятилетий» [Георгий Цветов «Забытая слава» // Н.Н. Каразин «Погоня за наживой» СПб.: Лениздат, 1993, с.3-8].
Все эти запретители наряду с борьбой с русским словом (а значит и с народом), «лидеры РАППа – Авербах, Светлов [Шейнкман], Киршон, Рохлин, Шершеневич, Вейсберг, Безыменский, [Иосиф] Уткин и другие – ненавидели Есенина. Они распускали чудовищные обвинения против Есенина в хулиганстве, пьянстве и особенно в антисемитизме». Хотя в этой еврейской литературной группе «Авербах, Киршон и другие – пили вино гораздо больше, чем Есенин» [А.И. Боярчиков «Воспоминания» М.: АСТ, 2003, с.258].
Осенью 1923 г. «за столом велись беседы, тон которых задавал Клюев. Любил говорить о напастях, постигших Россию, при этом во всём обвиняя большевиков и евреев. «Жидовское» засилье в таких беседах обсуждалось как в политике, так и в литературе». Эта тема «часто затрагивалась в беседах» с Есениным. В конце 1923 г. Есенина и ещё 3-х поэтов даже судили за такие высказывания [С.И. Зинин. Неизвестный Есенин. В плену у Бениславской. М.: Эксмо, Алгоритм, 2010, с.115, 142, 152].
Еврейское засилье отлично отражено во многочисленных ведомственных документах, касающихся советской литературы. Согласно справке НКВД о съезде писателей в 1934 г., журналом «Литературная критика» руководили: «Розенталь, Альтман, Юзовский», редакционный аппарат: «Полонская, Самойлова, Рамм». Единственным руководителем «Литературной газеты» отмечался М. Цейтлин. Руководителю РАПП Авербаху приписывали вождистские привычки. Даже после разгона РАПП и раскрутки национал-большевицкого грубого имитирования общности, подделки преемственности с русской культурой и историей, писатель Н.П. Никандров
Приставленные ко всем сколько-нибудь значимым поэтам и писателям агенты не выдумывали такие донесения, подобные высказывания являются естественной реакцией на окружающую действительность и могут быть сопоставлены с многочисленными дневниковыми записями тех лет.
Ветеран войны, В.П. Астафьев потом по праву сравнивал: «...коммунистические крайности – это фашистские крайности, и по зверствам своим, и по делам они превзошли фашистские. Фашисты просто детсадовцы по сравнению с нашими деспотами» [«Вопросы литературы» 2003, №5].
Разумеется, тоталитарная система основывалась в первую очередь на идеологии коммунизма, и её требовалось уничтожить скорее всего, однако, как видно по современному гону, устроенному евреями на Солженицына, для тоталитарного подавления всего в области русской культуры евреи оказались чрезвычайно востребованы, являясь заинтересованными исполнителями, враждебными ко всему русскому, не во всём, конечно, но во многом, из-за внедрённой в их представление лживой легенды об ответственности за погромы русского национализма. Вот почему антикоммунистами считалось необходимым уничтожение еврейского антирусского диктата в области морали.
Противожидовские записи Блока скрывались в СССР и долгое время не могли быть опубликованы, поскольку они слишком явно соответствовали фразеологии черносотенной периодики, где только и могли появляться честные отзывы об опасном для самого существования русской культуры еврейском засилье.
К несчастию и в РФ в некоторой степени сохранена или восстановлена прежняя советская политическая цензура, выбрасывающая справедливые критические данные относительно политической роли евреев в истории России. Во всяком случае, так поступают некоторые издательства и редакторы, без моего ведома и согласия выбросившие из книги «Генерал Краснов. Как стать генералом» подряд около 6-ти страниц, посвящённых идеологической схватке евреев и монархистов в области литературы и прессы, революционного террора и экономических отношений.
Оказались недопустимыми для печати все доводы в пользу справедливости приводимой мною выдержки из красноярской газеты «Сусанин» за 26 января 1914 г.: «Жидовские газеты настолько запугали публику, что теперь всякий боится сказать правду о жидах. Мы не внушаем никакой ненависти к жидам, но хотели бы только, чтобы о жидах всё-таки мог сказать всякий». Таким образом, из книги пропали примеры, демонстрирующие реальность запугивания и отсутствие ненависти у П.Н. Краснова и других монархистов начала ХХ века.