Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 2
Шрифт:
– Нет, Михаил Александрович, теперь-то я и начну работать!.. Знаете,
летом я могу и люблю работать более, чем зимою... Отдохнуть-то я отдохну, конечно, да и здоровье тоже поправить надо; может быть, за границу съезжу, в
Эмс - Эмс мне всегда помогал, - оттуда в Старую Руссу, а там и за работу!
–
проговорил Федор Михайлович с выражением особенного одушевления на
последней фразе, из которого ясно было видно, что любимому, независимому
труду он готов
– Много отдыхать я не
буду... А осенью опять в Петербург, непременно, несмотря на его дожди, грязь и
туманы!
– прибавил он.
– Роман, вероятно, будете писать, Федор Михайлович?
–
полюбопытствовал я, но он на это ответил неопределенно.
– Может быть, и роман... Но у меня есть кое-что в виду и другое, -
прибавил он с таинственным видом.
Присутствовавшая при этом разговоре супруга Федора Михайловича,
Анна Григорьевна, сказала мне - тут же при нем, - что Федор Михайлович
действительно давно задумал роман, писать который он был не в силах при своих
редакторских обязанностях в "Гражданине", но что теперь, отдохнувши и
поправивши наперед здоровье, он намерен приняться за него {12}.
160
Но, несмотря на это сообщение своей супруги, Федор Михайлович
продолжал обращаться ко мне все-таки с таинственным видом.
– А мы с вами ненадолго расстаемся, Михаил Александрович... Мы опять с
вами что-нибудь будем печатать, и, может быть, скоро... У меня есть кое-что в
виду.
– Не думаете ли свой журнал издавать, Федор Михайлович? Вам бы можно
и следовало бы даже, - сказал я.
– Журнал не журнал, а что-нибудь в этом роде... Ну, посмотрим. Я думаю,
что скоро; может быть, у Траншеля же и будем печатать. Увидимся!.. Я ведь
непременно к вам приду.
Загадка эта разрешилась только через полтора года: Федор Михайлович
говорил о своем намерении продолжать "Дневник писателя" и печатать его в виде
самостоятельного периодического издания. При осуществлении этого намерения
Федор Михайлович сдержал свое слово и относительно меня.
IX
В следовавшие засим полтора года я виделся с Федором Михайловичем не
много раз у В. Ф. Пуцыковича (в редакции "Гражданина"), которого он не
оставлял своею моральною, а впоследствии даже и посильною материальною
поддержкою... {13} При этих-то свиданиях он и осведомлялся о моей
литераторской деятельности... Сам же я, не имея прямо деловых отношений, не
бывал за это время у Федора Михайловича ни разу.
В начале 1875 года в "Отечественных записках" уже печатался его новый
роман "Подросток",
изданием в типографии Траншеля (издавал его книгопродавец Кех-Рибарджи); но
меня там в это время уже не было: с самого начала 1875 года я, вместе с
"Гражданином", перешел в типографию князя В. В. Оболенского.
В конце же 1875 года в газетах появилось объявление об издании с
наступающего 1876 года "Дневника писателя" Ф. М. Достоевского м. Вскоре
после появления этих публикаций в контору типографии кн. В. В. Оболенского, помещавшуюся в подвальном этаже дома N 8 по Николаевской улице, вошел
Федор Михайлович и сказал, что желает видеть меня. Это было в обеденное
время, и потому меня в типографии не было, но в конторе, кроме служащих, был
сам владелец типографии князь В. В. Оболенский.
На заявленное Федором Михайловичем желание видеть меня ему
ответили, что я буду в типографии от 4-х до 9-ти часов вечера. При этом князь В.
В. Оболенский напомнил ему, что он с ним встречался на четверговых
литературных вечерах у князя В. П. Мещерского, и потому несколько знаком с
ним {Князь В. В. Оболенский незадолго до того занял в периодической
литературе довольно видное положение рядом своих статей по земским вопросам, сначала под псевдонимом "Земца". (Прим. М. А. Александрова.)}. Потом, упомянув о появившемся в газетах объявлении о "Дневнике писателя", предложил
услуги своей типографии по печатанию этого издания, на что Федор Михайлович
ответил, что он для этого-то и пришел сюда, "но не потому, - примолвил при этом
161
он, - что считаю вашу типографию за очень хорошую, а потому, что тут у вас
находится дорогой для меня человек - Михаил Александрович Александров, и вот
с ним-то я желал бы иметь дело".
Князь В. В. Оболенский был дилетант-любитель типографского дела, чего
ради только и держал типографию. Он объяснил Федору Михайловичу, что я,
согласно его желанию, могу вести его предполагаемое издание, но что я буду
вести его лишь как метранпаж, то есть сделаю набор, исправлю корректуры,
приготовлю набор к печати, и только, относительно же всего остального, как-то: чтения корректур, печати, денежных расчетов и проч., ему, Федору Михайловичу, придется иметь дело с конторою типографии, с которой он может обо всем
условиться теперь же. На это Федор Михайлович возразил, что никаких условий
он заключать не намерен, потому что не любит их и считает излишними в
сношениях между людьми, хорошо знающими друг друга. Князь поспешил