Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 2
Шрифт:
разъяснить Федору Михайловичу, что под словом "условиться" он разумеет не
какие-либо формальности нотариальные, а просто предложение осведомиться о
ценах работы и о порядке сношений с типографиею. На это Федор Михайлович
согласился. Давая при этом необходимые для составления сметы сведения, он
сказал, что образцом формата и вообще внешнего вида своего "Дневника" он
избрал издание Гербеля ("Европейские классики в переводе русских писателей"), но более крупным шрифтом
для окончательного переговора обещал прийти вечером, когда буду в типографии
я.
В назначенное время Федор Михайлович пришел в типографию вторично.
Князь В. В. Оболенский был опять там, поджидал его. Меня вызвали в контору.
Поздоровался со мною Федор Михайлович очень приветливо, по-дружески. Я,
разумеется, был рад чрезвычайно этому свиданию, сопровождавшемуся столь
определенно засвидетельствованным - как мне лично, так и окружавшим меня в
типографии лицам - вниманием ко мне знаменитого писателя.
После кратких приветствий мы стали говорить о предстоявшем деле. Тут к
нам присоединились князь-типограф и его конторщик со сметою, которая уже
была-таки составлена и, как всегда в этой типографии, отличалась умеренностию.
Но Федор Михайлович мало интересовался сметою. Он был очень возбужден, и
из первых же его фраз было видно, что его в то время озабочивало определение
внешнего вида его издания; все же прочее, в общих чертах, уже было обдумано и
взвешено им ранее. Поэтому я предложил ему к завтрашнему же дню изготовить
примерно заглавную страницу и страницу текста. Предложение это заметно
убавило его возбужденность. Он признался, что его особенно озабочивает
заглавная страница, но видно было, что забота эта была приятною ему. "Как-то
будет она выглядеть? хорошо ли, красиво ли будет?" - говорил Федор
Михайлович и убедительно просил меня отнестись к набору заголовка с
особенным вниманием и тщанием, постараться подобрать Для него "шрифты
пооригинальнее, похарактернее, и не так, чтобы очень мелкие, а повиднее,
поярче!". Я, разумеется, обещал постараться, причем сказал ему, что ведь если
что и выйдет неудачно с первого раза, то у нас Достаточно есть времени
переделать несколько раз, и попросил его дать нам полный оригинал заголовка, 162
который он тут же и написал. И как потом заголовок этот был набран и, по его
указанию, изменен в одной лишь детали, так впоследствии он и оставался без
изменений при двукратном возобновлении "Дневника писателя" {15}. Федор
Михайлович требовал в точности копировать шрифты первоначального
заголовка.
Затем мы стали говорить об организации дела (в типографском
отношении); говорили
оригинала и о сроках выхода издания в свет, о корректоре нашей типографии, который, по его обыкновению, тоже очень озабочивал его, о бумаге, о
переплетчике, о цензуре и проч. и проч.
Я должен сказать, что Федор Михайлович все, что делал, делал заботливо
и, насколько хватало его физических сил, старался делать аккуратно; поэтому, как
было договорено им в тот раз на словах, так, за малыми отступлениями, и
повелось потом дело во все последовавшие за тем два года издания "Дневника
писателя"; {16} а велось оно следующим образом.
X
Выходил "Дневник писателя", как известно, один раз в месяц, выпусками
или номерами, в объеме от полутора до двух листов in quarto (по шестнадцати
страниц в листе), и весь, за исключением, разумеется, объявлений, принадлежал
перу Федора Михайловича. Вначале Федор Михайлович выпускал свой
"Дневник" в свет в последнее число каждого месяца, аккуратно, рано утром, "как
газету", по его собственному выражению, и относительно точности выполнения
этих сроков он, во время предварительных переговоров, просил от нас честного
слова, а меня, кроме того, особо увещевал не жертвовать им "Гражданину" в тех
случаях, когда выпуски обоих изданий сойдутся в один день или близко по
времени один с другим. При всем том он не скрывал ни от себя, ни от нас своих
опасений за себя, ввиду удручающего влияния на него срочности предстоявшей
ему литературной работы; он просил меня выручать его при случае, то есть
наверстывать в типографии могущие случаться за ним просрочки в присылке
оригинала, и мне неоднократно приходилось исполнять эту просьбу... Начинать
упомянутую присылку оригинала Федор Михайлович обещал 17-18-го числа
каждого месяца, а кончать ее условлено было за три дня до выхода выпуска в
свет, - и вот тут-то и приходилось наверстывать в типографии, так как Федор
Михайлович именно окончанием-то присылки и опаздывал нередко; тогда как
соблюдение сказанного условия было необходимо ввиду того обстоятельства, что
"Дневник писателя" во все время его издания выходил под предварительною
цензурою, поэтому типографии надо было иметь время на набор, корректуру
типографии, корректуру автора, после которой Федор Михайлович только и
допускал посылку корректуры к цензору, которого торопить, как известно, не
полагается, верстку и затем опять корректуру автора и корректуру типографии и, наконец, печатание.