"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Девушка вспрыгнула на коня за спиной у юноши, и они поехали к реке.
На реке, разок поцеловавшись, Шаньасса (Штлинарат уже выбрала себе старкское имя) и Арс сбросили одежды и стали купаться, вспоминая тот первый поцелуй и первое объятие. В воде они ещё раз жарко поцеловались, и девушка почувствовала, что не только всё тело у жениха железное, но и его мужская гордость тоже. Ведь теперь не было нужды показывать свою дисциплину и сдержанность: формально никто не видел, даже если случайно окажется на берегу.
С неохотой чуть отодвинувшись от тела любимого и держа его за руку, девушка сказала:
— Мне уже объяснили обычаи. Лишь бы цари не решили повенчать нас государственным браком.
— Мне тоже государственного не хочется, — ответил Арс. — Но пока мы вынуждены беречь друг друга, чтобы не опозориться, если царям он все-таки в голову взбредёт… ох, не так! Полагается говорить: заблагорассудится им.
И влюблённые вновь обнялись и поцеловались, сидя вблизи берега в воде.
Старки вообще исключительно лояльно относились к нетронутости новобрачной (в этом они были схожи со степняками). Право первой ночи давно уже стало редкостью, поскольку оно действовало лишь по отношению к девственницам, и девушке было достаточно отдаться жениху за пару недель до брака, чтобы избежать первой ночи с сюзереном. В деревнях скромницу, которая оставалась невинной, даже подначивали: "Ты что, о первой ночи, что ли, мечтаешь?" Но, если это право всё-таки применялось, жених часто оставался доволен: господин обязан был одарить невесту, сохранившую непорочность до брака. Лишь для двух видов брака: государственного и самого почётного священного — девственность невесты была обязательна.
Время летело слишком быстро. После ещё одного поцелуя Арс попросил невесту бросить ему одежду (чтобы не опозориться, выйдя из воды возбуждённым, если вдруг кто-то увидит). И обратно они поскакали мокрые и счастливые.
За опоздание на пять минут Шаньассу слегка стегнули розгой, а все девушки смотрели на неё с неприкрытой завистью. Поэтому наставницы переселили её в отдельный шатёр (после потерь пустые шатры были), избегая возможных неприятностей.
На следующее утро наставница Лайройсса вызвала Шаньассу, в лагерь торжественно вошёл Арс Таррисань в парадной одежде и парадной броне, с драгоценным мечом на боку.
— Высокородная дева, принцесса Штлинарат и наследник графства, имперский рыцарь Арс Таррисань! Твёрдо ли вы решили соединить свои Судьбы, жизни и тела?
— Да, — не колеблясь, ответили оба.
Наставницы улыбнулись. Торжественность осанки принцессы не вязалась с её мешковатым платьем, вдобавок ещё не постиранном, так что на нём виднелись следы вчерашних приключений.
— Властью, данной мне царём и народом Лиговайи, я объявляю вас, Арс Таррисань, и агашка Штлинарат, женихом и невестой. Ты, принцесса, по законам нашим становишься высокородной гражданкой, и я присваиваю тебе имя Шаньасса Атурголин. Наш царь сообщил мне, что он и наш друг Ашинатогл решили обвенчать самых знатных из вас государственным браком с самыми достойными из наших высокородных граждан. Так что, если вы сами не решите по-другому, свадьба состоится позже. А пока я предоставляю тебе, Шаньасса, право в любую свободную минуту быть с женихом и уходить для этого на ночь из лагеря, если вы оба пожелаете. И тебе, Арс Таррисань, я объявляю, что вы свободны проявлять свои чувства друг к другу так, как вы оба сочтете наилучшим.
Шаньасса вздрогнула. Подход у старков был абсолютно другим, чем в её родной стране. У агашцев невесту бы заперли, чтобы она не испортила грядущую церемонию, и жениха не подпускали бы к ней на версту. А тут… Делайте, как считаете лучше. Если не дотерпите до государственного брака, значит, вы оба решили по-другому. Девушка прекрасно понимала, что, хотя её и жениха упрекать в этом случае не будут, но подсмеиваться над ними будут. И уж преторства её мужу тогда дооолго не видать. Такое испытание на самом деле гораздо тяжелее и серьёзнее, чем затворничество. Но чего другого ждать от людей, у которых в крови — огненная лава, а снаружи — большинство времени холодная титановая броня сдержанности? И теперь ей самой надо становиться такой же. Кровь у агашки и раньше была горячей, а всё, что случилось, раскалило её душу добела. Но, тем не менее, она решила: "По мере возможности удержу любимого от преждевременного счастья. Лучше уж потерпеть, а затем всю жизнь пользоваться славой и уважением". И ещё одна мысль вертелась у нее в головке: "Такой брак мужу — прямая дорога в многократные преторы! И наш царь Ашинатогл его тоже отличит и одарит так, что я даже представить не могу. А я… Трибуном женщин смогу стать!"
Столь сложными мыслями Арс не занимался. Действительно, в крови у него горел огонь. И он решил просто: "Теперь всё в руках Судьбы и моей ненаглядной Шаньассы! Если любимая откроет мне ворота в свой внутренний двор, я наплюю на намерения царей и мы будем обычными мужем и женой. А если она решит соблюсти весь ритуал, мне недостойно будет отставать от неё. Но в любом случае — как крепко я сегодня вечером её поцелую и обниму! И спешить не надо будет".
А Шаньасса, неожиданно для самой себя, после ритуального поцелуя выдала танку, правда, на современном языке старков, поскольку Средним лучшие из невест, к числу которых она принадлежала, только-только начали заниматься.
Сердце пылает. Милый, твоя всей душой, Дрожу от страсти. Но слиться вместе Время ещё не пришло.Восхищённый Арс подхватил невесту на руки и ответил:
Я твой навеки, Милая, радость моя. Пали преграды. Честного счастья Мы наконец дождались.А невеста продолжила диалог:
Милый орёл мой! Чем тяжелее был путь, Тем выше счастье. Будем достойны Славной навеки любви.Наставницы рассмеялись. Некоторые из девушек расплакались. Другие ещё более завистливо посмотрели на счастливицу. Мало того, что лучшего жениха отхватила, с этим можно было бы смириться: всё-таки принцесса, ей положено. Так вдобавок счастье своё напоказ выставляет. И просто любви ей мало. Хочет ещё и славы! Ну, ничего. Несколько месяцев они будут теперь ходить с женихом без всяких ограничений, и неужели сумеют сдержаться до свадьбы? Но кое-кто из девушек уже начал вертеть в голове желания как-то испортить красоту невесты, а кое-кто, похитрее, решили втереться к ней в подруги и всячески разжигать её страсть, чтобы из легенды возлюбленные стали предметом ехидных обсуждений и насмешек.
Как и предсказывал Ашинатогл, начались суды между гражданами. Первый судебный процесс остался в истории.
Повод для суда в принципе был ничтожный. Владелец большой продовольственной и мелочной лавки Конгс Олиронганс, раздавая поручения слугам и приказчикам, вдруг услышал шум в кладовке. Он сам отправился выяснить, что же случилось. Из кладовки выскальзывал соседский раб Скудир, пытаясь вытащить несколько украденных лакомств. Конгс взревел и бросился за рабом. Тот в приступе глупой жадности и трусости попытался бежать, не бросая украденного, и был быстро настигнут. В гневе лавочник всадил ему кинжал в спину, в самое сердце. Завершение этой сцены видели несколько прохожих и пара слуг купца.
Хозяин убитого раба столяр, мастер цеха Лусс Ичирилин был весьма расстроен и возмущён, когда ему принесли к дверям дома тело убитого раба. Подождав денёк и убедившись, что Конгс не собирается виниться и мириться, Лусс подал жалобу претору. Поскольку Лассор был в отсутствии (он получил отпуск на неделю в связи с рождением сразу двух детей от наложниц: сына и дочери), жалоба попала к Таррисаню, который пока ещё не отбыл в северные горы из-за заседания Сената. Таррисань решил дела не затягивать, и на следующий же день назначил суд.