"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Но ведь у принца уже были любовницы-гетеры. И Высокородные тоже.
— А любили ли они его? Одной лёгкой симпатии или страсти здесь недостаточно. Вот почему твой принц пресытился полуживотной страстью и захотел настоящей людской любви. Ты ему такую и даёшь, так что не стесняйся. Больше никто такой любви дать принцу не сможет, так что я заранее ему сочувствую. Когда он будет пытаться утешаться с другими женщинами, он теперь будет каждый раз глубоко разочарован. Поэтому не бойся, если он даже когда-то увлечётся кем-то. Страсть очень быстро пройдет, если ты сама не наделаешь глупостей и не пихнёшь его силком в объятия другой.
— Ирлин, ты так глубоко всё понимаешь. Почему же ты потеряла своё положение, почему ты не стала почтенной гетерой?
— Что ж, молодая госпожа, ученица моя. Я тебе всё расскажу. Ты уже готова воспринять.
"Я была отнюдь не худшей ученицей в школе гетер. Правда, я больше увлекалась телесными упражнениями, чем духовной тренировкой, но ведь гетер в шутку делят на четыре разряда: духовные, телесные, нежные и прелестные".
Адель улыбнулась:
— А я слышала, что есть и жадные, — добавила она.
"И такие есть. Но в пятнадцать лет нас начинают обучать тайным искусствам уже на реальном соитии. Первое соитие, когда я теряла девственность, мне не особенно запомнилось. После него от нас требуют проанализировать совместно с наставницами все ощущения и во втором соитии добиться для себя наибольшего наслаждения. Это оказалось ловушкой для меня. Добившись наслаждения и экстаза, я вошла в неуправляемую страсть и уже не могла из неё выйти. Несчастного юношу еле живого оттащили от меня. А я всё выгибалась и стонала. Уже глядя на меня холодным взором, как на отброс, наставницы позвали одного из тупых и сильных служителей, на которых ученицам демонстрируют животную страсть и изнасилование. Его тоже оттащили еле живого. Вернее, он сам отполз. И лишь второй служитель смог, наконец, удовлетворить меня. Я очнулась и увидела в своих объятьях вместо симпатичного знатного юноши зверолюдя".
— Какой ужас! — только и вымолвила Адель.
"Меня не продали сразу же. Формально я училась со всеми вместе до испытаний, которые, конечно же, провалила. Как мне недавно сказала старая наставница, встреченная на улице, на меня уже смотрели как на рабыню и экспериментировали, как над любопытным экземпляром. До тех пор считалось, что средний уровень духовной тренировки полностью гарантирует от провала в неконтролируемый секс".
"В публичном доме меня не пришлось даже стерилизовать. У меня всё в женских органах, что способствует размножению, а не сексу, и так выгорело. Развратники, как мухи на мёд, липли на объявление, что соитие со мной смертельно опасно, и не помню уже, пять или шесть из них действительно вышли из моих объятий мёртвыми. Помню только, что все три, кто имел глупость вновь пожелать моих объятий через пару дней после бурной ночи, умерли. Я не стала ведьмой — видимо, лишь поскольку грехи рабыни на её хозяевах, пока она исполняет приказания".
"Может быть, есть и другое объяснение. Я потом слышала, что хозяин моего публичного дома готовил необычную чёрную мессу с жертвоприношением. На алтаре Кришны, Князя Мира Сего, я должна была насмерть заобнимать нескольких мужчин, пока сама не умру в муках страсти. Так или не так — уже никто не скажет. Вскоре после того, как меня продали, хозяина убили".
"Твой отец, как он потом сказал, пришёл ко мне на спор. Мало того, что он выдержал ночь, он сохранил ясность духа утром и оценил меня как страшное оружие. Он выкупил меня и взял с собой в поход. Первоначально я вознаграждала отличившихся воинов. Затем он обнаружил, что значительно чище и гуманнее не пытать пленных ради сведений, а отдавать их мне. Если пленный слаб телом и душою, наутро он, еле живой, не имел сил ничего утаивать. Если же он силён телом, но слабоват душою, то на следующий день он начинал просить новой встречи со мной. Ему давали меня в награду за сведения. А я, как сказал мне хозяин, после этого осуществляла эвтаназию: он бы потерял честь, ему было бы смертельно стыдно, а так он получал почётную смерть. Так что за свою жизнь рабыни я убила больше людей, чем обычный наёмный убийца".
Адель слушала с ужасом на лице. До неё доходили слухи, но она даже не могла представить себе такого. Всё это так не вязалось с образом преданной и доброй служанки… Но потом всё стало на свои места: ручной хищник своих не ест, солдат своих не убивает.
Принцу мешало всё это время лишь одно: необходимость быть государственным мужем и полководцем. Сидя на курульном кресле на народных собраниях или заседаниях Сената, он думал только о том, как бы быстрее кончить и вернуться к своей ненаглядной и непорочной невесте. Поэтому он утверждал всё, что рекомендовали ему отцы-сенаторы, а те не могли нахвалиться таким консулом. После завершения гражданских и военных обязанностей Крангор немедленно направлялся в дом невесты. Та встречала его у дверей, они целовались и шли трапезничать. И хозяева, и гости не могли налюбоваться, как эти двое не сводят друг с друга глаз. Об их любви линьинские поэты уже стали слагать песни. Даже линьинские гетеры поместили в свою часовню рядом с фреской Любвеобильной портреты принца и его невесты, как символ глубокой и чистой любви. И только некоторые старые сенаторы иногда ворчали:
— Не может быть всё так хорошо! Ну не может быть! Надо ждать чего-то очень плохого.
— Когда я раньше читал о такой глубокой и чистой любви, я думал, что авторы очень сильно приукрашивают. А теперь, моя радость, я думаю, что они в этом ничего не понимали. То, что я чувствую, намного красивее и сильнее всех описаний, — сказал как-то принц во время очередного свидания.
— Я тоже много читала и слушала песен о любви к герою-освободителю. Я думала, что до такого мне не дотянуться. А теперь я чувствую, что все описания и все песни ничто по сравнению с нашей любовью, — ответила Адель.
— Я уже чувствую, что наши линии судьбы сошлись вплоть до самой смерти, — прошептал принц.
— И я тоже, — с поцелуем шепнула Адель.
— Я мечтаю о времени, когда ты родишь мне трёх богатырей-сыновей и мы будем, как герои песни о Габриэли, смотреть с башни на наш цветущий город, на моря и поля вокруг него.
— Я молюсь о том же, — улыбнулась Адель.
Правда, когда приходилось вершить суд либо патрулировать земли Линьи, принц собирался: неприлично судье или полководцу выглядеть растяпой. Когда король уже вернулся в Зоор, принц во время одного из патрульных объездов начал уже мечтать о невесте, поскольку всё было в порядке, но вдруг увидел, что к нему конвоируют связанного дворянина на коне. Принц-консул спросил:
— Кого поймали?
— Посланца короля к Мастеру Тору. У него письмо с личной королевской печатью, он всё время грозил страшным гневом короля. Мы поняли, что письмо важное, доставили его и гонца тебе, консул.
— Давайте письмо! Сам гляну, что там, — приказал принц.
Прочитав письмо, он вдруг бешено расхохотался.
— Как я счастлив, что у меня такая прекрасная и добродетельная невеста! А письмо совсем не вредно! Знаете что, развяжите всадника… Да, рыцарь, назовись, чтобы я знал, кого приму как гостя, — милостиво обратился к гонцу принц.
— Кин Астриконг.
— Так вот, рыцарь Астриконг. Я тебя сегодня не отпущу дальше. Мы тебе устроим пир. Если ты пожелаешь, то у наших гетер. А утром ты получишь кошель золота в компенсацию неприятностей и повезёшь письмо по назначению.
— Отдайте мне письмо, и я двинусь дальше!
Принц передал письмо своим людям, даже не потрудившись запечатать вновь, и велел:
— Письмо отдадите утром вместе с деньгами. А сейчас последите, чтобы гость был напоен, накормлен и уложен спать самым лучшим образом.