"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
«– Так-с, – начал он, едва поравнявшись с дилижансом. – Я вижу-с, господа, вы наконец-то добрались до нашего Севастополя. Устраивайтесь, и после обеда прошу-с ко мне…»
Первая, официальная часть завершена. Дальше приезжих ждет устройство и усиленная работа с морским начальником. Именно так. Мы хоть и не на прямую и временно, но все же подчинены были Нахимову.
Что он за начальник? Что за человек?
Рассказывать о нем можно удивительно долго, но мне лично все более чем доходчиво объяснил один из случаев, произошедший два дня спустя.
Артиллерийские учения в Севастополе
Идет артиллерийский экзамен. Сдает его умный лихой матрос-сорвиголова, способный на самые отчаянные поступки, а артиллерийский экзаменатор как начнет строго и сухо терминологией сыпать. Мне-то она понятна, но не понятна матросу. Тот робеет, не знает, как ответить (у иных даже губы дрожат), экзаменатор ругается, трусом, деревенщиной и бестолочью матроса обзывает. Павел Степанович тоже ругается, но не на матроса, а… на экзаменатора. И начинается тогда чистая педагогика по-нахимовски, когда подобные экзамены облегчаются донельзя.
«– Что за вздор-с! Не учите их как попугаев, пожалуйста, не мучьте и не пугайте их. Не слова, а мысль им передавайте… Муха! – адмирал обращается уже к матросу. – Чем разнится бомба от ядра?
Матрос дико смотрит на адмирала, ворочая глазами во все стороны, но его уже ждет новый вопрос:
– Ты видал бомбу?
– Видал.
– Ну, зачем говорят, что она бомба, а не ядро?.. (матрос молчал). Ты знаешь, что такое булка?
– Знаю.
– И пирог знаешь, что такое?
– Знаю.
– Ну, вот тебе: булка – ядро, а пирог – бомба. Только в нее не сыр, а порох кладут. Ну, что такое бомба?
– Ядро с порохом, – отвечал матрос.
– Дельно! Дельно! Довольно с тебя на первый раз…» [255] .
В этом весь Нахимов. Многими не понятый за такую абсолютно недопустимую военно-учебную методу. Некоторые за простоту и прямолинейность вовсе называли его «истым боцманом». Что же на это он говорил?
«– Нужно быть деятельным. Да-с. Деятельность – великое дело-с, у нее есть большие права».
255
За основу взят реальный случай.
А уж я-то каким деятельным стал, когда устраиваться начал. Жилье мне и «подчиненным» было определено на Екатериненской же. Примечательное место. Кроме того что старейшая улица города, так еще и много начальников здесь же квартируют: Нахимов, Истомин, военный губернатор Станюкевич. Командиры кораблей и офицеры тут же. Дома на улице в два и три этажа. Квартиры просторные. Всего две из них выделены для нашего брата. Первая – мне и Митьке (он у меня вроде денщика и комердинера заодно). Во второй –
«Что ж, – подумал я тогда. – Не опоздайте. Спрошу строго-с…»
Пока Митька с вещами управлялся, я на улицу вышел. Б-р-р! Ветрено тут и зябко. Дядю Диму бы сюда. Отлично помню, как он мне показывал рекламный буклет турфирмы «Солнечноберег», вот-вот готовой отправить Дмитрия Крынникова в Севастополь. Там про крымский климат и зимы сказано следующее: «Климат в Крыму достаточно своеобразный. Зима (декабрь – февраль) мягкая, малоснежная. Слабые морозы (–2, –4 °C) часто сменяются оттепелями; понижения до –30, –34 °C редки и непродолжительны. Снежный покров (5–10 см на равнине и до 35–40 см в горах) неустойчивый, держится 20–40 дней. Туманы…»
Но не думал я тогда ни про туманы, ни про зиму. Думал я про город, где мне предстоит жить неведомо сколько времени. Каков он на самом деле? Если вкратце, то Севастополь – военный стан, резиденция, сердце, душа Черноморского флота. Расположен на высоких каменных горах, окружен со всех сторон морем, лежит далеко в стороне от больших дорог. Население почти исключительно военное. Фрак и вообще всякий партикулярный костюм здесь редкость, поэтому Гончаров, будучи единственный из нас одетый в штатское, рисковал стать белой вороной.
Есть у севастопольцев и особое отношение к себе и близким. Моряки-черноморцы живут тут одним дружным семейством. Целое лето или в море пропадают, или стоят на рейде. Загородных дач ни у кого из них нет, потому на лето с семьями из города никуда не выезжают. Досуг? В свободные минуты можно почитать в армейской офицерской библиотеке. Есть тут и дворянское собрание, и театр (представление трижды в неделю), и еще, конечно же, корабли. Их много. По всему рейду стоят яхты, бриги, бригантины, тендеры, шхуны, «купцы». Еще боты, баркасы, катера, шлюпы, вельботы, верейки, тузы. Эх, сюда бы «Акулу-94»…
Но на «Акуле», как известно, особо не развернешься по нынешнему морю. Лучше взять гичку или ялик и гулять на них допоздна, чтобы, причалив наконец-то к Графской, услышать обычное матросское: «Крюк! На валек! Шабаш!»
Гулял и я, но позже, а прежде в квартиру вернулся, к пакету потянулся. Взялся за сургучную печать, сожалея, что не могу увидеться и поговорить с Меншиковым. Этого в городе пока нет. Только ближе к концу февраля явится и отправится в Константинополь вместе с Корниловым на «Громоносце» из Одесской гавани, намереваясь по приказу государя «давить, пока турки не уступят». И такой незамысловатой стратегии придерживаться Алексашкин потомок будет с самого начала, явившись к визирю на парадный прием в пальто и намереваясь решить «духовный вопрос» за пару дней. Опрометчиво. Весьма. Особенно с учетом того, что уезжал из Питера князь, не поладив с Нессельроде, а «немец» обид не прощает и будет ждать ошибки, чтобы устроить пакость острослову. И закрутится тогда дипломатическая кутерьма, но меня она не касается. У меня задача иная – вскрыть пакет и прочитать, что делать дальше.