"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Дрянная девчонка! Испортила игру раньше, чем я успел насладиться ею сполна. Есть некая острота ощущений, когда ты вынужден говорить только правду, – он опустился на стул. Кира видела, как по его виску ползёт капелька пота. – Жаль, противоядие никогда не бывает такими же сладким, как яд, – он снова улыбнулся, но выглядело это несколько натужно. – Впрочем, для тебя игра ещё не окончена.
Он снова встал, лениво поднял упавший стул и приставил его к столу. Взяв за плечи Киру, мягко усадил обратно. Не убирая рук, спросил наклонившись к самому уху, отчего охотница ощутила себя, мягко говоря, не в своей тарелке:
– Когда ты научилась входить в боевой транс?
– Что? – опешила Кира, думая только о пальцах, обжигающих плечи.
«Как я могу это чувствовать через плотную куртку?»
– Там у купален ты вошла в боевой транс. Когда у тебя проявились способности?
– Я не знаю, о чём ты!
– Хм… Ты не можешь солгать. Похоже, это и правда случилось впервые, – тин Хорвейг отпустил её, а затем вынул из-под стола другую бутыль. Достал свежие кубки, наполнил и один протянул Кире. – Обычное. Можешь пить без опаски. Оно тоже весьма недурно на вкус.
Кира покосилась на руку с кубком, как на ядовитую змею.
– Не доверяешь?
– Нет.
Пасита усмехнулся, ничего не ответив.
– А теперь от главных вопросов перейдём к менее важным, но весьма занимательным.
Его взгляд опять приобрёл то особое выражение, которое было ушло. По телу побежали ледяные мурашки.
– Ты невинна?
– Да! – Снова против желания ответила Кира.
– И почему я не удивлён? – Расхохотался Защитник. – Такая опасная и такая наивная, – он рассматривал её, будто редкого, но забавного зверя, отчего Кира сидела как на иголках все сильнее краснея. – Да, не завидую я тем, кто имел глупость покуситься на тебя в ночь Киаланы.
Кира смолчала, припомнив, всех кого отделала. Чужаки, приехавшие в гости к родственникам из соседней деревни в надежде обзавестись невестой. Свои-то подавно не рисковали. Даже Микор.
– Знаешь, Кира, – внезапно посерьёзнел Пасита, и охотнице показалось, что из его голоса впервые исчезла издёвка, – тебе лучше уйти. – Поймав отблеск удивления в её глазах, Защитник пояснил: – Мне надо крепко подумать, а ты – сильно отвлекаешь. Ступай. И можешь не бояться, Мордан и Харила не станут тебя преследовать.
Не веря своим ушам, Кира медленно поднялась. Осторожно направилась к двери, каждое мгновение оглядываясь.
– Убирайся! – Внезапно рявкнул тин Хорвейг, ударив кулаками по столу. – Ты наводишь меня на дурные мысли!
Кира, прыснув как заяц. Стремглав выскочила наружу, чувствуя жар теперь уже всей спиной. Быстрыми шагами она пересекла площадь и, лишь завернув за угол крайнего дома, позволила себе слабость – побежала. Охотница бежала так быстро, что скоро оказалась возле своей избы. Домой в таком состоянии идти не хотелось. Миновав родной двор, она остановилась, только оказавшись среди овинов. Протопав на нетвёрдых ногах ещё пяток шагов, Кира схватилась ладонью за занозистую стену.
От стремительного бега начал бить кашель. Желудок поднялся к горлу, и охотница не стала ему противиться – пусть выйдет ядовитое пойло. Сладкое и коварное, как речи змея-Паситы.
Освободившись от выпитого и отдышавшись, Кира проследовала дальше к сеновалу. Упала без сил на свежескошенное сено и пролежала так неизвестно как долго. Когда восстановилось присутствие духа, с неба уже давно смотрели звёзды. Охотница медленно поднялась и побрела к себе.
Глава 11
1.
Девчонка, наконец, ушла. Тин Хорвейг, тяжело дыша, оперся на край стола: «Что это со мной? – Сила бунтовала, и Защитник едва её сдерживал, как бывало, когда только учился ей управлять. – Впору из избы перебираться в какую-нибудь пещеру».
Вспомнилась пустая келья в Северной башне. Каменные стены, пол и потолок. Каменная же лежанка, застеленная тонким шерстяным одеялом – камеры узников, порой, бывают уютнее. Собственный огонь Защитнику не страшен, а вот если загорится барахло, от дыма недолго и задохнуться.
Настоятель ворвался как раз в тот момент, когда Пасита пытался сбить пламя со своей скромной постели. Позади него маячил дядя.
– Я же говорю, слишком много силы и совершенно нет самоконтроля, – Махаррон был раздражён. Как и всегда, когда дело касалось курсанта Паситы тин Хорвейга. – Затолан, твой племянник, попросту, избалованный мальчишка!
– Настоятель, я медитирую каждый день! – Слабая попытался оправдаться пропала втуне.
– Курсант Пасита тин Хорвейг, вы снова забываетесь!
– Простите, Настоятель. Я буду лучше стараться, – ответ прозвучал достаточно смиренно.
– Хочу в это верить.
Пасита так и застыл, почтительно склонив голову, пока дверь за незваными гостями не закрылась. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он медленно поднял глаза, в которых снова плескалось пламя. Тин Хорвейг напрягся и зарычал, высвобождая мощь. Подпитывая её яростью, незаслуженными обидами, и просто радостью, оттого, что решился на бунт. Маленькая клетушка наполнилась ревущим пламенем, языки которого в поисках пищи бессильно лизали каменные стены.
В незапертую дверь кельи робко постучали.
– Входи! – Пасита тяжело дышал, но чувствовал себя, на удивление, хорошо.
– Тин Хорвейг, с тобой все в порядке? – Гарой сунул нос внутрь и оглядел местами оплавившиеся стены, осторожно покосился на обитую железным листом дверь, та раскалилась и обдавала жаром. Глаза сокурсника округлились, когда взгляд переместился на тин Хорвейга и замер на обнажённом, покрытом пятнами копоти теле.