Фарш Мендельсона
Шрифт:
— Зло, деточка, не меняется. Оно всегда остается злом. Тот, кто продает свою совесть, не стареет. Я тогда чуть с ума не сошла от ярости: вспомнила лица мертвых ребятишек — сына и дочки — и бросилась за ним. Юля мне что-то во след кричит, а я не слышу: иду за ним, как на поводке. Он в служебные помещения, и я за ним. А в руках — смешно сказать — зонтик костяной сжимаю. И все думаю, как этим зонтиком его убить. И понимаю, что не убью — и не потому что страшно, а потому что силы не те, да и зонтик старенький. Хлипкий. Слезы по лицу как у свечи догорающей. Вот тогда я этот камешек и увидела. На столе у него. Во второй раз в жизни увидела. Аккуратный такой, величиной с крупный орех. Оправа затейливая. Из-за камушка убить и не смогла: как подумала,
— А вы не помните фамилию этого человека?
— Как такое забыть. Да и фамилия подходящая. Меморин. Я ее до смерти не забуду.
Мы помолчали.
— А в первый раз, когда вы изумруд увидели?
Калитина секунду колебалась, словно не зная, стоит ли мне рассказывать об этом:
— В первый раз я увидела его накануне смерти матери. В кабинете отца. Мне было пять лет. Отец очень сердился на маму, которая умоляла его избавится от изумруда:
— Он душит меня, душит, понимаешь? — кричала она. — Он приносит зло. Я спать не могу, дышать не могу, я жить не могу. — И тогда отец ей сгоряча сказал — ну, и не живи. На следующий день мамы не стало. Задохнулась во сне.
— А почему вы этот камень недавно вспомнили? — спросила я, взглянув на часы. Пора уже собираться. Видно, что Елизавета Никитична устала.
— Потому что около месяца назад ко мне пришел Меморин. Конечно, он меня не узнал. И очень удивился, когда я его и на порог не пустила. А спрашивал он меня о судьбе фамильных бриллиантах и тайнике в нашей усадьбе под Стрельной.
— У вас был тайник?
— Детка, у всех семейств в то время были тайники. Наш был расположен в библиотеке, под небольшой плитой. Нужно нажать пальцем на выемку, плита чуть отойдет в сторону. Впрочем, к чему все это? Усадьба давно разрушена, тайник пуст, а Меморин по-прежнему процветает.
— Кто знает, Елизавета Никитична, — сказала я уже в прихожей, — может быть возмездие совсем близко, и вот-вот из-за поворота покажется труп вашего врага.
ГЛАВА 15
Странная штука — жизнь. Она играет человеческими судьбами, словно в шахматы. До последней минуты не знаешь, кто ты — пешка, ладья, ферзь. Сталкиваешься с другими фигурами, раскланиваясь, расходишься, мысленно обещая себе, что больше не встретишься ни за что и ни при каких обстоятельствах. А потом, бац, и новая встреча со старым знакомым. Не всегда приятная, не всегда счастливая, а подчас и вовсе роковая. Встреча Калитиной и Меморина из числа роковых. Не исключено, что причиной тому изумруд. Создается впечатление, что камень сталкивает людей, которые так или иначе связаны с его историей. Меморин и Калитина. Иванов и я. Сколько еще судеб были опалены этим зеленым огнем? История умалчивает.
Иногда я верю во всемирный закон справедливости, или, если угодно, равновесия. Однажды совершенное зло обязательно вернется, только в стократном размере. И тебе придется его принять. Именно поэтому и возникло странное ощущение, что судьбы Елизаветы Никитичны и человека, ограбившего ее в далеком сорок втором году, еще раз пересекутся. Как известно, бог троицу любит. Впрочем, дьявол также умеет считать до трех.
По дороге домой (решив к Давыдовой заехать в другой день) я по привычке систематизировала полученную информацию. Получается, что в конце восьмидесятых годов изумруд находился уже в Советском Союзе. Или в данном случае уместно слово «еще»? Куда он подевался потом? Вариантов два: либо он не покидал российской территории, либо его вывезли за границу, а там он по странному стечению обстоятельств камень попал к Ваньке. Версия не хуже любой другой, но только на первый взгляд. Будучи неплохим хакером, он мог легко получить информацию о драгоценном кристалле. Хорошо, допустим, он узнал о реальной стоимости камешка. Дальше-то что? Из компьютера, каким бы мощным он ни был, изумруд не достанешь, ведь так? Где в Канаде он мог раздобыть изумруд Лукреции? Не на блошином рынке. Вряд ли Иванов был активным посетителем аукционов Кристи и Сотби. Так что стоит рассмотреть и третий вариант развития событий. За границу Ванька мог провезти изумруд сам, для продажи на одном из закрытых аукционов. Я вспомнила, что перед отъездом он буквально бредил драгоценными камнями и металлами. Тогда в моде была теория о так называемых «чужих» украшениях. Вот Иванов на всех знакомых и проверял ее справедливость:
— Известно, причем известно с древнейших времен, Эфка, — разглагольствовал он по дороге в аэропорт, — что драгоценные камни и металлы оказывают влияние на биополе человека. Украшения, настроенные на твое биополе, стимулируют деятельность внутренних органов, перерабатывают негативную энергию, пробуждают интуицию, и даже защищают тебя в экстремальных ситуациях.
— В каких ситуациях, Ваня?
— Опасных для жизни и здоровья, — нервно огрызнулся он, — Серость ты питерская. Все объяснять надо.
— У меня и драгоценностей нет. Так, колечко серебряное да цепочка золотая.
— Образности у тебя нет, а не драгоценностей, — отбрил Иванов, закуривая дешевую сигарету. — Представь, что они у тебя есть. Неужели так трудно? Платиновые серьги. Колье с бриллиантами. Браслет с рубинами. И золотой перстень с…ну, скажем, с изумрудом. Представила?
— Представила, — пришлось покорно согласиться с правилами навязанной игры. Их легче принять как должное, чем объяснить, почему ты этого не хочешь.
— Наконец-то! Соображалка заработала. Продолжаю: когда ты надеваешь серьги, то чувствуешь себя легко и уверенно. В этот день все у тебя складывается. А когда, к примеру, носишь перстень или колье, то у тебя мгновенно начинается полоса невезения: важная встреча сорвется, с мужем поссоришься (мой пламенный привет Сидорову!), да и самочувствие оставляет желать лучшего — болит голова, в глазах все плывет.
— У меня от тебя голова болит, — засмеялась я.
— Ничего, вскоре болеть перестанет, — отмахнулся он. — Скоро уеду. А чтоб ты не скучала, даю бесплатный совет на будущее. Когда будешь покупать украшения, определись, какой из металлов тебе энергетически близок: золото, серебро, платина, медь. Кстати, представляешь, золото подходит не всем. Оказывается, именно золото является причиной различных заболеваний. То же касается и столь популярных сегодня медных браслетов, которые якобы являются панацеей от всех болезней. По статистике, медный браслет помогает только 30 % людей. А скольким он оказывает вред? Не задумывалась? То-то же. Скажи Кларе, чтобы сняла эту ерунду с запястья.
— Скажу, — пообещала я. — А как драгоценные камни выбирать?
— По тому же принципу. Никогда не смешивай металлы и драгоценные камни: если надела серебряное кольцо, то и все остальные украшения должны быть серебряными. Если доминирующим камнем является бриллиант, то не оттеняй его сапфиром. Камни очень ревнивы.
— Иванов, ты все-таки спятил, откуда у меня бриллианты и сапфиры?
— Может, когда-нибудь они у тебя появятся, — неожиданно грустно сказал он. — Будь у меня возможность, я бы тебя осыпал драгоценностями.
— Откуда они у тебя? — усмехнулась я, — ты даже деньги на билет в Канаду у стариков занял. И ведь не отдашь.
— Не отдам, — согласился он. — Эх, Эфка, быстро как-то жизнь несется. Не успеваю остановиться, подумать. Жить не успеваю. И все на потом оставляю, как будто потом это потом наступит. Думаешь, я хочу в эту скучную провинциальную Канаду?
— А зачем едешь?
— Затем, что здесь ничего у меня нет. Полная беспросветность. Ни работы, ни друзей хороших, ни жены красивой.