Фаворитка по контракту. Часть первая
Шрифт:
– Вот!
– А это зачем? – спросила я, повертев полумаску в руках.
– азве мы отправляемся на костюмированный бал?
– С открытыми лицами знатным нийрам можно появляться только в храме, – серьезно пояснила Габриния.
– Или в домах прочих аристократов. В лавках же либо на улицах женщинам положено носить полумаски или глубокие капюшоны. Мы же не простолюдинки какие, чтобы позволять разглядывать нас всем желающим.
Я улыбулась.
– в храме разве нас не смогут разглядеть?
– В храме должно общаться с богами, - парировала Габриния.
Что же,так даже лучше. Меньше вероятность, что меня опознают. Хотя, если подумать,то и с открытым лицом шанс оказаться узнанной невелик - разве что наткнусь случайно на кого-нибудь из придворных. Но я сильно сомневалась в том, что приближенные Дарта разгуливают по столичным окраинам, а я собиралась укрыться именно там. Покидать город, поразмыслив, сочла глупой идеей - так выследить меня было бы проще. Затеряться легче всего среди большого количества людей, а путников могли тщательно проверять. В столицу же точнo хлынул поток приезжих - поглазеть на королевскую свадьбу. Назовусь небогатой вдовой и сниму комнату на каком-нибудь постоялом дворе, а там посмотрим.
Возможность для того, чтобы незаметно выскользнуть на улицу, представилась в третьей по счету лавке. Габриния увлеченно рассматривала многочисленные безделушки и выбрала, наконец, внушительную статуэтку из ценной породы дерева. Пожилой лавочник силился поднять ее, но едва не уронил.
– Нет, поставьте ее на место, - распорядилась Габриния. – У ваc не хватит сил дотащить ее до кареты. Вы. Да, вот вы!
– обратилась она к следовавшему за нaми по пятам гвардейцу. – Берите эту штуковину!
Гвардеец замялся. С одной стороны, он не был прислугой или носильщиком и мог бы отказаться от почетной миссии тащить приобретение королевской родственницы к экипажу, а с другой - возражать Габринии не смел.
– Постойте, нийра, – захлопотал лавочник.
– Сейчас я ее надежно упакую.
Пока вся дружная компания возилась с массивной статуэткой, я огляделась и осторожно выскользнула за дверь. Наша карета, по счастью, стояла поодаль, и кучер пререкался с каким-то зевакой. Я быстро нырнула в первый же переулок, прекрасно понимая, что времени у меня немного - очень скоро мое отсутствие заметят. Поэтому пришлось поплутать, сворачивая то в один проулок, то в другой. Все ускоряя шаг, я настороженно прислушивалась, не раздается ли топот за спиной. Несколько раз слышались торопливые шаги,и я встревожено оборачивалась - но то оказывались спешащие по своим делам незнакомцы. Они бросали на меня заинтересованные взгляды, но заговаривать не спешили. Сердце колотилось так, что я даже задыхалась. О том, что со мной будет, если меня все-таки настигнут, думать не хотелось. Но в тот день судьба явно oказалась настроена против Дарта - и мне удалось скрыться.
Замедлила шаг я не раньше, чем начало смеркаться. Уставшие от непривычно долгой ходьбы ноги гудели, в груди кололо. Я oстановилась и наконец-то как следует осмотрелась.
Похоже, мне удалось выйти к окраине. Мимо то и дело сновали босоногие мальчишки в грязных рубахах. Я поманила одного из них.
– Вы меня, нийра?
– Да. Скажи мне, мальчик, если ли поблизости какой-нибудь трактир? Или постоялый двор? Или кто-нибудь, быть может, сдает комату? Видишь ли, я приехала из южной провинции посмотреть на королевскую свадьбу, но мой дядя, у которого я планировала остановиться, скончался ещё в прошлом месяце.
Чумазый сорванец шмыгнул носом, утерся рукавом и с хитрецой взглянул на меня.
– И вам нужнo жилье, такое, чтоб хозяин оказался не шибко болтливым, да, нийра?
– С чего ты взял?
– Ой, нийра, да не держите вы Мерба за дурака, ладно? В таком-то платье, да еще и без багажа. Ясное дело, вы прямиком с юга заявились к покойнику в гости, ага.
Моя легенда трещала по швам. Оставалось только надеяться на жадность маленького нахала.
– Тебя зовут Мерб, верно? Так вот, Мерб, ты прав. Я... я сбежала от мужа. Он напился и избил меня.
Мальчишка сплюнул.
– Ясное дело. Баб поколачивать надо,иначе быстро на шею залезут, – со знанием дела заявил он.
Моя рука уже потянулась отвесить ему хорошую затрещину, но я вовремя одернула себя. Нет, Лора! Этот гаденыш ещё поднимет шум, с него станется. Лучше попробовать его подкупить.
– Но теперь мне надо переждать где-нибудь несколько дней, пока супруг остынет. А то под горячую руку и прибить может. Так ты мне подскажешь, где здесь отыскать жилье.
Мерб прищурился и хитро улыбнулся.
– га, а в квартале для богачей муженек вас быстро разыщет,так, нийра?
– Да, ты прав.
Мальчишка сделал вид, что раздумывает, хотя глаза его горели нетерпением, а губы раздвигала ухмылка. Одного переднего зуба у него не хватало - должно быть, выпал молочный. Совсем ребенок, а уже проникся пренебрежительным отношением к женщинам. Со мной он разговаривал, сохраняя подобие почтительности, явно лишь из-за того, что богатая одежда и бархатная полумаска выдавали принадлежность к высшему сословию.
– Ну, допустим, я знаю одно такое местечко, нийра. Но что мне будет за то, что я вам его покажу?
– Благословение Богини, – вспомнила я о покровительнице женщин и детей.
Мерб вновь презрительно сплюнул.
– Да что я, баба, в храм Богини ходить? Не-ет, настоящие мужики молятся Богу-Воину, вот! Отец, правда, запрещает даже думать о гвардии и заставляет ходить в храм Покровителя, но я все равно удираю и приношу Воину орехи и яблоки.
У меня голова пошла кругом. кому молится Дарт,интересно? Наверное, короли тоже поклоняются Воину. Как-то не удосужилась прежде прояснить этот вопрос. Сердце вновь болезненно заныло. "Забудь Дарта!
– велела я себе.
– Для тебя же будет лучше, если ты никогда больше его не увидишь!"
– Но мoи дары слишком жалкие для Воина, - продолжал Мерб.
– Вoт если бы у меня была серебряная монета, чтобы купить достойное подношение, быть моет, Воин и обратил бы на меня внимание.
Я хмыкнула, усомнившись, что вся сумма отправилась бы в храм. В местной денежной системе оказалось очень просто разобраться, хотя она и показалась мне несколько неудобной: двенадцать медных монет приравнивались к одной серебряной, а вот за золотую надо было отдать уже двадцать четыре серебряных. В тяжелом кошеле, врученном мне Габринией, позвякивало золото и серебро, а вот меди не водилось.