Чтение онлайн

на главную

Жанры

Философская оттепель и падение догматического марксизма в России. Философский факультет МГУ им. М. В. Ломоносова в воспоминаниях его выпускников
Шрифт:

Поскольку же и учебная, и тем более литературная жизнь российско-советской философии была пронизана ленинизмом, необходимо вспомнить некоторые идеи «вождя мирового пролетариата».

Совершенно обязательным и для учащихся, и для авторов был его «Материализм и эмпириокритицизм», опубликованный еще в 1909 г. Как известно, он был написан автором из сугубо партийных намерений и заострен против тех меньшевиков и большевиков, которые увлеклись махизмом, противопоставляя его «субъективный идеализм» диалектическому материализму Маркса и Энгельса (в принципе и Плеханова, одного из основных философских учителей Ленина), а главное – против их социально-философской доктрины. Предельно расширяя идею партийности, Ленин объявил ее стержнем всей истории философии, инициированной в античности Демокритом и Платоном. С тех пор материализм и идеализм развиваются, по Ленину, как взаимоисключающие учения. Притом первое абсолютно истинно, а второе совершенно ложно, и всякая «третья линия» между ними, каковых было множество в «буржуазной философии», по Ленину, совершенно абсурдна.

Идеализм систематически объявляется «поповщиной».

Гносеологическая трактовка материализма Лениным достаточно упрощенна и даже примитивна. Она грубо сенсуалистична. Объявляя материю объективной реальностью, данной нам в ощущениях, она фактически повторяла формулу Гольбаха, одного из самых последовательных французских материалистов XVIII в., которых Ленин высоко ценил как яростных отвергателей религии. Советские философы объявляли эти мысли Ленина «теорией отражения», на предмет которой писали популярные статьи и даже книги (одним из первых написал такую Т. Павлов-Досев, первый декан философского факультета МИФЛИ). Однако сам Ильин (псевдоним Ленина), считая ощущения адекватными образами внешних вещей, по сути, повторял так называемую теорию наивного реализма и с этих позиций подверг критике, как идеалистическую, «теорию иероглифов» Плеханова, которая подчеркивала сложность чувственного восприятия вещей человеком. Ученица Плеханова Аксельрод-Ортодокс в своей рецензии на опус Ленина раскрыла его полную философскую некомпетентность. Всего рецензий на компилятивное, философски примитивное и стилистически грубое до неприличия творение большевика из дворян было шесть, самую основательную, ироничную, как и другие рецензии, под заголовком «Наука и религия» опубликовал А. Богданов. Фактически незамеченный философской общественностью и забытый опус был переиздан только в 1920 г., когда Ленина провозгласили вождем мирового пролетариата. Послесловие к нему по заданию автора написал один из его верных сподвижников В. И. Невский, назвавший свою статью «Диалектический материализм и философия мертвой реакции». Одобрение этой статьи Лениным не спасло автора от расстрела в 1937 г., как антисоветчика и контрреволюционера. Для нас же это эклектическое и достаточно запутанное произведение долго оставалось обязательной идейной пищей, не глотая которой, было сложно и даже невозможно сдавать экзамены по философии.

По-видимому, Ленин и сам осознал поверхностность своего творения. В 1914–1915 гг. в условиях мировой войны и фактической освобожденности от партийной борьбы, он, проживая в Берне и в Цюрихе и приобретя значительный досуг, решил расширить и углубить свое философское образование, читая, конспектируя и делая выписки из различных философских произведений. Немного заглянул даже в «Метафизику» Аристотеля. Наибольшее же внимание Ленин уделил «Науке логики» и «Лекциям по истории философии» Гегеля. Весь этот корпус записок, полностью опубликованный в 1933-1936 гг. и повторенный в 1947 г. огромным тиражом в 100 тыс. экз., обычно называется «Философские тетради».

Хотя они часто трактовались советскими философами как подготовительные материалы для более целостного труда, всё же они достаточно определенно выражают суть философской ментальности Ленина. Так, поражает своей сумбурностью и противоречивостью ленинский конспект «Науки логики» Гегеля. Между тем автор уверяет, что «Капитал» Маркса «нельзя вполне понять… не проштудировав “Логики” Гегеля» (см. «Философские тетради». М., 1969). Действительно, Маркс однажды признался, что в главе о стоимости своего главного произведения он иногда «кокетничал» гегелевской манерой изложения, но объявить гегелевскую «логику» ключом к смыслу всего «Капитала» – значит очень плохо понимать этот смысл. Как известно, Энгельс и Маркс пытались «перевернуть» систему Гегеля «с головы на ноги», опираясь на его же умозрительный, «диалектический метод», что принципиально невозможно, ибо эта система может стоять только «на голове». Энгельс много трудился над этой операцией, но в сущности завершил ее тем, что объявил диалектику Гегеля тотальной теорией развития, что в советской философии породило множество недоразумений и споров. Ленин тоже пытался поставить эту систему «на ноги», выкидывая при чтении «Науки логики» «боженьку», «абсолют», «чистую идею», что по сути приводит к кастрированию этой системы. Если теория отражения в «Материализме и эмпириокритицизме», разоблачая «субъективный идеализм» махистов, подчеркивает определяющую роль внешней реальности, воспроизводимой образами чувств, то теперь автор заявляет, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его».

Множество замечаний Ленина по тексту «Науки логики» свидетельствуют, что она никак не может служить ключом к «Капиталу». Тут и «пустота», и «длиннота», и «неясность», и «темнота» и просто «мистика». Правда, когда Ильич что-то уясняет, появляются восторженные похвалы, вроде «верно и глубоко», «очень умно» и т. п. Возможно, в этой связи Ленин считал себя знатоком диалектики.

Давая характеристики наиболее способным членам ЦК РКП(б) в своем известном «Завещании», Ленин назвал Н. И. Бухарина «любимцем партии», но вместе с тем указал на его слабость в диалектике и даже склонность к схоластике. Сам же критик Бухарина (который в те годы сближался с Богдановым) в небольшом фрагменте «К вопросу о диалектике» в тех же «Тетрадях» вполне догматически, как начинающий студент, приводит примеры «тождества взаимоисключающих противоположностей», почерпнутых в элементарных науках, иллюстрирующих «диалектичность» знания (+ и –, дифференциал и интеграл в математике, действие и противодействие в механике и т. п.), притом противоположности отождествляются с противоречиями и т. п.

Автор этих очерков не ставит перед собой задачи подробно рассматривать «Философские тетради» Ленина, которые всё же были конспективны и не доведены до публикации. Необходимо, однако, обратить внимание на те формулировки автора, которые одних советских философов ставили в тупик, а другие пытались их по-своему развивать не в лучшую сторону, не понимая, в чем же их подлинная суть. В первом случае Ленин утверждает, будто в «Капитале» «применена к одной и той же науке логика, диалектика и теория познания материализма (не надо трех слов, это одно и то же)». Автор «Тетрадей» запомнил сверхважные философские понятия, в сущности даже только термины, но их отождествление свидетельствует о непонимании их действительного содержания в (истории) философии. Гегель, систематизировавший категории диалектики как достоинство высшего, теоретического мышления и противопоставивший их обычной, формальной логике как низменному повседневному мышлению (усилено Энгельсом), воспринят и в «Философских тетрадях», хотя выражено это здесь достаточно смутно.

История философии свидетельствует, что дорога к точности научно-философского мышления проходила от платоновско-схоластической «диалектики» к формальной логике. Между тем споры о соотношении логики формальной и так называемой логики диалектической составили одну из определяющих проблем советской философии. «Виноват» здесь был Гегель, более чем некорректно употребивший термин «логика» в названии своего главного произведения и в раскрытии содержания этого опуса. Более адекватным у самого Гегеля, который в противовес иррационализму романтиков и Шеллинга максимально расширил содержание понятия «логика», был бы родственный ему термин «методология». Энгельс закрепил эту некорректность. Ленин его «поддержал» не только в «Философских тетрадях», но и в большой программной статье «О значении воинствующего материализма» (1922, в теоретическом журнале партии «Под знаменем марксизма»), в которой, восхваляя французский материализм XVIII в. за его воинственную критику «поповщины», вместе с тем категорически рекомендовал не только систематически изучать «диалектику Гегеля», но и организовать общество ее «материалистических друзей». В этом контексте советские философы обычно призывали различать «материалистическую диалектику» и «идеалистическую диалектику», игнорируя, что она в качестве метода мышления не должна быть ни материалистической, ни идеалистической. Другое дело те результаты, к которым мог приводить этот метод, ибо онтологический статус реальности определяется не только им. К тому же Энгельс объявил диалектику универсальной парадигмой движения и развития всего сущего.

Все названные моменты подвигнули многих советских философов к попыткам доказать превосходство «диалектической логики» над логикой формальной. На философском факультете МГУ докторские диссертации на эту тему защищали В. И. Мальцев, В. И. Черкесов, сменивший П. С. Попова в заведовании кафедрой логики в 1947 г., М. Н. Алексеев, тоже заведовавший этой кафедрой после предыдущего. Однако крупнейшие специалисты кафедры В. Ф. Асмус и П. С. Попов были специалистами по традиционной, формальной логике. Они понимали, что в западноевропейской философии уже давно к тому времени была разработана точная методика, трансформировавшая формальную логику в логику математическую, приобретавшую и техническое назначение. Но в СССР она делала только первые шаги на механико-математическом факультете.

Валентин Фердинандович сокрушался, что он уже стар, чтобы достойно овладеть этой формой логического, символического мышления, и перешел на нашу кафедру, поскольку история философии представляла основной его интерес. Вместе с тем он говорил нам, что традиционная формальная логика пронизывает историю философии и совершенно необходима тем, кто по ней специализируется. Александр Сергеевич Ахманов, ученик дореволюционного высокообразованного философа Б. П. Вышеславцева, высланного из России на пресловутом корабле в 1922 г., очень ценимый В. Ф. Асмусом («Александр Сергеевич – не ум, а граненый хрусталь»), по адресу почитателей «диалектической логики» говорил: «Гоняют категории диалектики, не зная логики элементарной. Между тем формальная логика – это логика честного человека». Но адепты «диалектической логики», неспособные к овладению логикой математической, символической, настойчиво уверяли, что она вовсе не философская, а по сути позитивистская и т. п. Но они были не в силах предотвратить ее преподавание на философском факультете. Даже когда уже после увольнения М. Н. Алексеева с места заведующего кафедрой логики была всё же образована кафедра диалектической логики во главе с академиком М. Б. Митиным, она так и не смогла начать реальную работу и самоликвидировалась.

В советских философских рассуждениях закрепилась главным образом Энгельсова трактовка диалектики как универсальной теории развития, каковой она не могла быть в противоположность тому, что обнимается термином «эволюция». Ленин, однако, осуждая этот термин в «Философских тетрадях» как недостаточный и даже ложный, закрепил трактовку диалектики Энгельсом. И она «заразила» не только руководящих эпигонов-академиков, но и стала универсальной парадигмой у множества субъективно честных профессиональных философов, толкая их на путь неопределенности ее смысла и даже ассоцианизма терминов. В 1970–1980-х гг. Институт философии, задействовав множество авторов, опубликовал восьмитомник по диалектике именно в этом смысле.

Поделиться:
Популярные книги

Идеальный мир для Лекаря 19

Сапфир Олег
19. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 19

Вперед в прошлое 6

Ратманов Денис
6. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 6

Назад в ссср 6

Дамиров Рафаэль
6. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.00
рейтинг книги
Назад в ссср 6

Дурашка в столичной академии

Свободина Виктория
Фантастика:
фэнтези
7.80
рейтинг книги
Дурашка в столичной академии

Кодекс Крови. Книга Х

Борзых М.
10. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга Х

Идеальный мир для Социопата 6

Сапфир Олег
6. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.38
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 6

Как я строил магическую империю 2

Зубов Константин
2. Как я строил магическую империю
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю 2

Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Марей Соня
2. Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.43
рейтинг книги
Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Шведский стол

Ланцов Михаил Алексеевич
3. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Шведский стол

"Фантастика 2024-104". Компиляция. Книги 1-24

Михайлов Дем Алексеевич
Фантастика 2024. Компиляция
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Фантастика 2024-104. Компиляция. Книги 1-24

В зоне особого внимания

Иванов Дмитрий
12. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
В зоне особого внимания

Авиатор: назад в СССР 11

Дорин Михаил
11. Покоряя небо
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР 11

Наследник старого рода

Шелег Дмитрий Витальевич
1. Живой лёд
Фантастика:
фэнтези
8.19
рейтинг книги
Наследник старого рода

Идеальный мир для Лекаря

Сапфир Олег
1. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря