Философы из Хуайнани (Хуайнаньцзы)
Шрифт:
— Взять за одно утро два города — для всех это радость. Почему государь помрачнел?
— Даже на самых больших реках половодье не бывает более трех дней, ведь «жестокая буря не длится весь день, а солнце в зените стоит лишь миг» [1115] . Не остается места для доблестных деяний рода Чжао: за один день взять два города — это означает, что погибель ждет меня.
Кунцзы, услышав об этом, сказал:
— Чжао находится в расцвете! [1116] Ведь потому и процветают, что печалятся. Погибают же оттого, что радуются.
1115
По-видимому, это пословица, она встречается уже у Лаоцзы. См.: Дао дэ цзин, § 23, пер. Ян Хиншуна.
1116
Конфуций, утверждая это, имел в виду мудрость Чжао Сянцзы, благодаря которой его царству обеспечено дальнейшее
Трудность не в том, чтобы победить, а в том, чтобы удержать победу. Мудрые ваны умели удерживать ее, потому завоеванное ими благоденствие распространялось и на последующие поколения. Царства Ци, Чу, У и Юэ, случалось, одерживали победы, а в конце концов погибли, — они не поняли, что значит удерживать победу. Кунцзы был настолько силен, что управлялся с засовом на городских воротах [1117] , но не хотел славы силача; Моцзы построил оборону и победил Гуншу Баня, но не захотел быть прославленным за свое военное мастерство [1118] . Кто обладает искусством удержания победы, свою силу почитает за слабость.
1117
Комментатор говорит, что это было трудным делом.
1118
То, что ни Конфуций (Кунцзы), ни Моцзы не хотели быть прославленными за свои дела, объясняется тем, что они стремились не к овладению отдельными вещами, а к познанию всеобщей сути явлений, того Одного, что дает понимание всего.
Поэтому Лаоцзы говорит: «Дао пусто, но в применении неисчерпаемо» [1119] .
Хуй Мэн был принят сунским Кан-ваном [1120] . Затопав ногами от негодования, тот прохрипел:
— Я люблю смелые подвиги и не люблю проповедников добродетели и долга. В чем же гость может меня наставить?
— Я могу сделать так, что смелый и сильный, делая выпад, не попадет в цель, нанося удар, промахнется. Не хотите ли об этом послушать?
1119
Дао дэ цзин, § 4, пер. Ян Хиншуна.
1120
Фрагмент см. также в «Лецзы» (Атеисты., с 66-67), а также в «Люйши чуньцю», пер. Г.А. Ткаченко, с. 230-231 (только имя Хуй Ан, а в «Атеистах.» Хой Ан здесь заменено на Хуй Мэн). Хуй Мэн известен по этим эпизодам. Л Д. Позднеева пишет о нем как о софисте, искусном ораторе (Атеисты…, с. 341). Кан-ван — предположительно посмертный титул сунского царя Би-бина (ум. в 370 г. до н. э.), см. Сыма Цянь. Указ. соч., т. 5, с. 137.
— Добро, это как раз то, что я хотел бы услышать.
— Колоть и не попасть, наносить удар и промахнуться, — продолжал Хуй Мэн, — это все-таки позорно. Я могу сделать так, что храбрец и не посмеет колоть, а силач — ударить. Но не сметь колоть, не сметь ударить не значит не иметь такого желания. Я могу сделать так, что и не возникнет такого желания. Однако без такого желания не появится и любовь к пользе. У меня же есть учение, которое поставит вас выше всех. Благодаря ему все мужи и жены Поднебесной воспылают любовью к пользе. А это куда достойнее храбрости и силы.
— Да, я хотел бы еще послушать.
— Таковы Кун и Мо, — продолжал Хуй Мэн — Кун Цю [1121] и Мо Ди не имели земли, а были владыками, не имели чинов, а были начальниками. Мужи и жены Поднебесной, вытянув шеи и поднявшись на цыпочки, с надеждой ждали от них покоя и пользы. А ныне ван владеет десятью тысячами колесниц, и если он действительно пожелает, то в четырех пределах все получат свою выгоду. Это будет намного достойнее Куна и Мо.
Сунский ван не нашел что ответить. Когда Хуй Мэн вышел, он сказал своей свите:
1121
Кун Цю — Конфуций, Кун — фамильный знак, Цю — имя. В зависимости от того, как именовался Конфуций (Кунцзы — философ, или Учитель Кун), просто по имени — Цю, Кун Цю, Чжунни, можно судить об отношении говорящего к Конфуцию: почтительном, нейтральном, бесцеремонном, пренебрежительном. Многое также определяет контекст: иногда и нейтральное обращение воспринимается как пренебрежительное. Философы даосской школы нередко превращают Конфуция в литературный персонаж (см., в частности, «Чжуанцзы»), наделяя его несвойственными ему чертами.
— Гость красноречив! Сумел меня убедить! [1122]
Поэтому Лаоцзы говорит. «Кто храбр и не воинственен, — будет жить» [1123] . Отсюда видно, что настоящая храбрость не в храбрости.
В древности у Яо было девять помощников, у Шуня — семь, у У-вана — пять. Яо, Шунь, У-ван без своих помощников не могли сделать ничего и сложа руки пожинали плоды, — они умели пользоваться человеческими талантами. Так, если человек бежит за скакуном, ему никогда не одолеть скакуна, но встань он на колесницу — никакой скакун
1122
Весь фрагмент — хороший пример сочетания силлогизма (большая часть речи) и энтимемы в переходе от силы к пользе людей. Без желания сражаться нет желания вообще, а вот если обратиться к «добродетели и долгу» (т.е. к идее «общего блага»), то достигнешь действительных высот. Иными словами, вернулись к началу: к проповеди добродетели и долга.
1123
Дао дэ цзин, § 73, пер. Ян Хиншуна.
1124
Иными словами, он не может быстро бегать.
1125
Сказочное животное, у которого передние ноги длинные, а задние короткие.
Поэтому Лаоцзы говорит: «Кто, заменяя великого мастера, рубит [топором], повредит свою руку» [1126] .
Бао И беседовал с вэйским Сы об искусстве управления. Государь сказал:
— Я владею тысячью колесниц, и хотел бы получить наставление.
— У Хо, — отвечал Бао И, — поднимал тысячу цзюней, что уж говорить об одном цзине!
Ду Хэ беседовал с чжоуским Чжао Вэнем [1127] , и тот сказал Ду Хэ:
1126
Дао дэ цзин, § 74, пер. Ян Хиншуна.
1127
Ду Хэ — один из стратегов, разрабатывавших планы для политического союза «шесть царств» (хэ цзун). О Чжао Вэне см. в «Чжуанцзы» (Атеисты…, с. 142), хотя Чэнь Гуанчжун (см. Хуайнаньцзы и чжу, с. 553, прим. 3) дает иное толкование; Гао Ю в примечании к этому месту говорит, что царство Чжоу, придя к концу, разделилось на восточное и западное и Чжао Вэнь был правителем одного из них.
— Хотел бы поучиться тому, как покоить в мире Чжоу.
— Если мои слова окажутся не пригодны, то не суметь тебе покоить Чжоу, а если сгодятся, то Чжоу само придет к покою.
Это и называется «не приводя в покой, покоить».
Поэтому Лаоцзы говорит: «Великий резчик не режет» [1128] , «Кто стремится к владению многими колесницами, лишится последней» [1129] .
По законам царства Лу, пожелавший выкупить раба-лусца у чжухоу мог взять деньги на это в казне. Цзыгун выкупил одного лусца, а деньги брать отказался.
1128
Ср. Дао дэ цзин, § 28, пер. Ян Хиншуна.
1129
Ср. там же, § 39. Чэнь Гуанчжун: «Стремящийся к громкой славе лишится ее совсем» (Хуайнаньцзы и чжу, с. 554).
— Ты делаешь ошибку, — сказал ему Конфуций. — Действия мудреца могут изменять обычаи и нравы, а его уроки — распространяться на последующие поколения, потому что они годны для всех. Ныне в царстве богачей мало, а бедняков много. Если взять деньги в казне, то поступишь против совести, если же лусцы не будут брать в казне, то не станут выкупать своих у чжухоу.
О Конфуции можно сказать, что он знал толк в обычаях.
Поэтому Лаоцзы говорит: «Видеть [значительное в] малом называется мудростью» [1130] .
1130
Ср.: «Видение мельчайшего называется зоркостью», § 52, пер. Ян Хиншуна.
Вэйский У-хоу спросил у Ли Кэ [1131] :
— Отчего погибло царство У?
— Оттого, что много воевало и много побеждало.
— Но разве много воевать и много побеждать не благо для государства? Отчего же оно все-таки погибло?
— Когда много воюют, — отвечал Ли Кэ, — народ распускается; когда много побеждают, правители становятся высокомерны. А при распущенном народе и высокомерных правителях редко бывает, чтобы царство не погибло. Высокомерие ведет к произволу, произвол — к жестокости, распущенность порождает злобность, злобность — волнения. Правители и народ находились в таком напряжении, что гибель У еще поздно наступила.
1131
Вэйский У-хоу правил в Вэй с 396 по 370 г. до н. э. Ли Кэ — его советник.