Финанс-романс. В дебрях корпоративной Европы
Шрифт:
– А как это можно доказать, чему ты соответствуешь, а чему нет?
– Они, например, подняли все мои годовые оценки, и в одной из них было написано, что в следующем году мне следует более самостоятельно и независимо вести проекты. В том контексте это, наоборот, означало, что я хорошо работаю и за мной не нужно перепроверять, а отдел кадров перевернул все так, будто я был недостаточно самостоятелен и профессионален.
– Бред какой. А Клаус пытался тебя поддержать? Его уход как-то связан с этой твоей историей?
– Клаус не так прост, как кажется. Сначала он вроде бы выступал за то, чтобы всем его работникам платили адекватную зарплату. Мне говорил, что готов подтвердить мою квалификацию, а кадровикам – совсем
– А у тебя в контракте стоит категория?
– Нет, но самое странное, в моем контракте есть фраза, что, если вдруг в будущем выяснится несоответствие зарплаты работника минимуму для его категории, требовать возмещения можно только за последние шесть месяцев. Проверь, кстати, свой контракт, у тебя тоже может быть эта фраза.
– То есть они с самого начала осознанно идут на обман?!
– А я тебе о чем говорю?
– Слушай, это ведь может вылиться в серьезный скандал. Тебе не предлагали помириться?
– Предлагали, конечно. Согласились всего-навсего на одну месячную зарплату в качестве компенсации, плюс прибавка в сто евро. Но они категорически отказались менять мою категорию. Поэтому я просто продолжил искать работу, сейчас мне абсолютно нечего терять.
– А ты пытался обратиться за помощью в профсоюз? Ведь именно профсоюзные положения были нарушены.
– Там круговая порука. Профсоюз как раз больше всех и советовал мне подписать мировое соглашение.
– Они, наверное, рады без памяти, что ты уходишь из компании.
– Ты даже представить себе не можешь! Эти кадровики последние пару месяцев со мной даже в лифтах не здоровались, а после того как я принес им заявление об увольнении, все так обрадовались, так заулыбались, готовы были меня расцеловать в задницу, все время спрашивали, какую я нашел работу, и желали удачи в дальнейшей карьере.
– Наверное, когда они узнали, что ты в суд подал, перестали радоваться?
– Они делают вид, что ничего не произошло.
– Знаешь, я желаю тебе удачи не только в карьере, но и в суде. Мне кажется, в Германии нужна особенная смелость, чтобы судиться с работодателем. You’ve got to have the guts! [32]
И в самом деле, почему CEO [33] не стесняются оговаривать себе платиновые парашюты [34] еще до того, как соглашаются прийти в новую компанию, и с самого первого дня на досуге обдумывают всевозможные exit strategies [35] ? Почему менеджеры AIG [36] не стесняются требовать свои сомнительно заработанные бонусы, а простые смертные должны свято верить, что скромность украшает человека?
Помню, несколько месяцев назад в соседнем отделе ненадолго появилась гречанка Эффи. Она раньше работала в каком-то крупном греческом пароходстве, хорошо разбиралась в деталях регистрации и деятельности судоходных компаний и морской торговле, у нас тогда как раз было несколько проектов в этой области. Эффи, как говорили, блестяще справилась со всеми проектами, клиенты были довольны, тем более что они тоже были из Греции и им приятно было вести дела хотя бы частично на родном языке. К сожалению, пообщаться нам с Эффи толком не удалось, потому что обе мы в то время постоянно пропадали в разъездах, но я запомнила ее как умную, яркую и веселую коллегу.
Несколько месяцев спустя после появления Эффи прошел слух, что она не прошла испытательный срок. Гордая гречанка, как ни в чем не бывало, даже устроила небольшую прощальную вечеринку в офисе. Мы, честно говоря, чувствовали себя неловко, как это часто бывает, если невольно становишься свидетелем
В отличие от Андреаса Эффи молча подписала предложенные отделом кадров бумаги, даже не подумав, что нужно бы посоветоваться с адвокатом или с профсоюзом, а лучше с обоими. По ней сразу заметно, какая она гордая: если ее кто-то не хочет, она умолять не будет. Мы тогда во время вечеринки намекали ей, что стоило бы побороться, хотя бы ради выходного пособия. Обидно же уходить совсем ни с чем. Но Эффи только отмахнулась: незачем портить себе нервы, если шансы на успех все равно невелики, у кадровиков все ходы записаны. Не стоит создавать себе репутацию жадины, которая за копейку удавится, и вообще лучше не зацикливаться на прошлом – что было, то прошло. А работа найдется.
Никогда заранее не знаешь, как среагируешь на вражескую атаку. Неприятель, как известно, подкрадывается незаметно. Первая реакция, по-моему, далеко не самая важная. Нет ничего плохого в том, чтобы сначала наплакаться, успокоиться и только потом отомстить, расставив какую-нибудь ловушку. Пока что я еще ни разу не жалела, если решалась отомстить. Зато признаюсь, было несколько раз, когда я решала отойти в сторону и не связываться, а потом переживала, что слишком рано сдалась. Так что мой совет самой себе: если сомневаешься, надо сражаться.
Причем сражаться не обязательно значит бежать в суд. Иногда сражаться – это просто тянуть время и не подписывать то, что не нравится, или составлять длинный список своих достижений для окончательного интервью, на котором решается размер выходного бонуса. Сражаться можно с улыбкой, не повышая голоса. С бестолковым обслуживающим персоналом, например, можно сражаться, прикинувшись дурочкой и бесконечно повторяя одну и ту же фразу, пока противник не сдастся.
Все-таки эта неделя – бесценный опыт. Оказывается, мое мнение о человеке может кардинально измениться после того, как я посмотрю на него в критической ситуации. Кто играет в карты, хорошо знает, что дипломатия и стратегия часто являются залогом успеха даже при плохой раздаче. В Германии уважение вызывает тот, кто знает свои права и не позволит кому попало играть своей судьбой или своими интересами. Конечно, бывают перегибы. Я слышала рассказы о том, как соседи годами судились из-за того, что одному не нравится дерево в огороде другого. Мне попадались коллективные жалобы работников на начальника, который присылал письма с просьбой что-нибудь сделать в 16.55, то есть за пять минут до окончания рабочего дня. Я видела жалобы сотрудников платежного центра, требовавших нанять им переводчика, так как их коллективный трудовой договор не подразумевает знания английского языка, а счета и имейлы все чаще приходят на английском, что создает «нервозность и стресс в рабочем коллективе». Некоторые распечатывают письма, показавшиеся им чересчур грубыми, и идут с этими распечатками жаловаться большому начальнику – всякое бывает. Но, несмотря на все перегибы, я все-таки уверена, что, если вопрос важный, нужно следовать совету Дональда Трампа: Never give up! [37]