Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане

Марченко Григорий

Это решение действительно было важным, потому что размещаться можно только в течение 135 дней с того момента, как сделан аудит. В январе на рынке могло появиться достаточно много похожих на нас эмитентов: из России, или из стран бывшего соцлагеря (скажем, Венгрии), или из Центральной Азии (то есть того же региона), или несколько сбербанков (то есть того же профиля). А когда привлечь внимание инвесторов стремятся сразу несколько похожих эмитентов, то с ними приходится серьезно конкурировать. Мы имели случай убедиться в этом, когда в 2006 году размещали свои еврооблигации. В частности, аудит по итогам 2005 года нам тогда сделали не быстрее обычного, и потому на размещение мы

смогли поехать только в начале мая. В итоге одновременно с нашими бондами на рынке появились облигации двух казахстанских банков, а плюс к ним бумаги Сбербанка России и еще семи, кажется, других российских банков. С точки зрения инвестора, все эти банки – эмитенты сходного рода бизнеса, и к тому же из соседних стран. Такая конкуренция сказывается на цене размещения.

Когда регион представлен лишь одним эмитентом, а спрос на этот регион и на этот сектор бизнеса на рынке большой – ситуация совсем другая.

До нас в ноябре размещение акций в Лондоне делал «Казкоммерцбанк» (по цене полугодового аудита). Мы вышли на биржу через месяц после них, что получилось очень удачно, потому что они, во-первых, провели определенную разъяснительную работу, рассказывая инвесторам про достоинства казахстанских банков, во-вторых, нам было легче объяснять инвесторам, кто мы такие, именно по сравнению с «ККБ», и, в-третьих, на бумаги казахстанских банков остался определенный неудовлетворенный спрос. Так что с точки зрения времени мы разместились очень удачно, хотя рынок оставался хорошим еще весь январь и даже дольше, до 13 февраля включительно, когда началась коррекция. Мы разместили около 20 % акционерного капитала, часть бумаг была продана нашему основному акционеру, компании «Алмекс», а часть была новой эмиссией, то есть деньги шли в капитал банка. В результате размещения было получено порядка 750 млн долларов.

В смысле эффективности этой операции главным было то, что в соответствии с мультипликатором 6,18 (по книге 2006 года) мы продали наши акции по цене 16 долларов за GDR: это одна из самых высоких стоимостей. Кроме того, спрос на наши бумаги был очень велик: общий объем заявок в 22 раза превысил предложение.

Нас удивило, что очень большой спрос – на 2,2 млрд долларов – генерировался с Ближнего Востока, причем главным образом со стороны богатых индивидуальных инвесторов. То есть чисто теоретически мы могли весь наш выпуск (и даже больше!) разместить среди инвесторов из Саудовской Аравии и ОАЭ, а с товарищами из Лондона и Нью-Йорка не возиться вообще. Хотя мы сделали ровно наоборот. При этом, что поразительно, никакой рекламы у арабов не было: мы туда не ездили, информации им не отправляли, по телефону не разговаривали. Они просто видели через информационную систему биржи, что размещается банк «Халык», что это казахстанский сберегательный банк, – и при этой минимальной информации ставили заявки на покупку.

Это к вопросу о том, какой объем свободной ликвидности существует в мире, – не будет преувеличением назвать его огромным.

Поскольку мы разместились всего на 750 млн долларов, но спрос был значительно большим, то в результате люди продолжали покупать наши бумаги на вторичном рынке. Цена на акции при размещении составляла 16 долларов, а в феврале она поднялась до 24 долларов. То есть курс наших акций за два месяца вырос на 50 %, что тоже является чрезвычайно хорошим результатом. Эмитенту важно ведь не только получить хорошую цену при размещении, но и чтобы потом курс его акций рос.

Потом на рынке начались коррекции: февральская, потом мартовская, потом в начале июня, потом пошли августовские события на американском рынке ипотеки. Курс наших бумаг то падал, то

поднимался. Но факты таковы: по состоянию на 1 октября 2007 года (далеко не пик рынка) цена наших расписок составляла около 20 долларов, то есть все равно +24 % к цене IPO. На эту же дату цена акций «Казкома» составляла —25 % к цене размещения, банка «Альянс»… – 40 %, российские Сбербанк и ВТБ тоже торговались по цене ниже (даже существенно ниже) своих так называемых народных размещений.

Потом на рынке все время появлялась негативная информация: возникали проблемы то у «Northern Rock», то у UBS, и это каждый раз сказывалось на цене наших бумаг. Ведь Казахстан теперь тоже зависит от того, что происходит на международных рынках.

Но существует красноречивое соотношение P/V, которое понимающему человеку говорит само за себя (P – балансовая стоимость, V – рыночная капитализация). Так вот, на 1 октября 2007 года акции Народного сберегательного банка Казахстана торговались по цене 4,3 книги; акции российского Сбербанка – по цене 3,3 книги; акции «Казкоммерцбанка» и ВТБ – по цене меньше 2.

Иными словами, банк «Халык» стоит дороже других банков региона.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ 19.

Из интервью Олега Вьюгина «В России можно „поднять“ и миллиард» [17]

Отток капитала из России принимает новые формы. Как показали недавние IPO компаний «Пятерочка» и «Rambler», в офшорах может оседать не только прибыль российских компаний, но и средства, привлекаемые ими в результате биржевых размещений. О том, как его ведомство собирается бороться с наметившейся тенденцией, рассказал журналу «Компания» глава Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР РФ) Олег Вьюгин.

Недавно ФСФР выступила с резкой критикой формата IPO, избранного торговой сетью «Пятерочка». Питерский ритейлер привлек на Лондонской бирже около 600 млн доларов, выпустив акции от имени голландского офшора Pyaterochka Holding. В ответ ведомство Вьюгина обвинило «Пятерочку» в содействии оттоку капитала из страны.

– В какой степени отечественные компании могут привлекать финансирование на международных финансовых рынках?

– Российские компании должны выходить на рынок капитала и привлекать частное финансирование от инвесторов, неважно каких – российских или иностранных. Если этот механизм работает, то растет и работает экономика. Государственные инвестиции еще ни одну экономику не спасли.

Мы не собираемся запрещать российским компаниям получать необходимое им финансирование на зарубежном финансовом рынке, в особенности если это происходит за счет IPO. В первом квартале нынешнего года состоялось три первичных размещения, в результате компании смогли привлечь 1,68 млрд. долларов (в 2003 году – 0,5 млрд, в 2004 году – 0,56 млрд). И по информации ФСФР, каждый крупный российский брокер готовит IPO еще четырех-пяти российских компаний.

В то же время чтобы российская экономика не оказалась заложником конъюнктуры мировых финансовых рынков, ей необходим собственный финансовый рынок. Поэтому мы намерены принимать меры для того, чтобы стимулировать развитие национального финансового рынка.

– Разве в силах ФСФР удержать эмитентов в России? Ведь существуют политические риски, из-за которых капитал уходит за рубеж.

– В данном случае политические причины существенной роли не играют. Меня никто не убедит, что та же «Пятерочка» превратилась в голландский холдинг для того, чтобы защититься от политических рисков. У нее подавляющая доля активов и бизнеса в России. Если, не дай Бог, власти захотят предъявить ей какие-то претензии, то отвечать ее структурным подразделениям придется здесь, в России, перед местными судебными инстанциями.