Флаг на грот-мачте
Шрифт:
Никита углядел в ящиках распластанную рыбу.
– Ты иди, - сказал Никита.
– Я сейчас.
Ленька удивленно глянул на него, но пошел. Никита повернул к телеге.
Битюг посмотрел на него крупным, как слива, глазом, тряхнул головой и захрупал овсом. Никита быстро пробежал пальцами по доскам ящика, ища, которая послабее. Нашел, сильно дернул и потянул на себя. Доска противно скрипнула, подалась. Лошадь дернула головой и переступила ногами.
– Тихо ты, нестепенной!
– прикрикнул грузчик.
Никита отдернул руку и присел за телегой. Грузчик поднял ящик и потащил к подвалу. Никита просунул руку между досками и нащупал шершавый от соли хвост рыбины. "Как раз к жареной картошке", - порадовался Никита.
И тут кто-то схватил его за руку. Он присел еще ниже и оглянулся. На него глядели круглые от испуга глаза Леньки.
– А ну брось!
– прошипел Ленька и дернул за руку.
– Уйди, не мешай!
– Брось, говорю!
– не отставал Ленька.
Ящик над их головами сдвинулся, и вместо него показалось усатое лицо.
– Держи!
– зарычал грузчик.
– Тикаем!
– шепнул Никита, и они рванули за угол на площадь.
– Сюда!
– крикнул Ленька. Никита нырнул следом за ним в какую-то дыру забора.
Мимо протопали сапоги и стихли. Ленька тяжело дышал. Он посмотрел на Никиту и сказал:
– Ну и дурак же!
– Сам дурак...
– сказал Никита, задыхаясь.
– Полез под руку... Сейчас бы наша была!
– Я ворованное не ем!
– сказал Ленька.
– Подумаешь, цаца...
– Никита усмехнулся и сплюнул.
– Тоже, видать, из этих. Из маменькиных деточек?
– Дурак ты!
– сказал Ленька.
– Ты у кого воровал?
Никита не понял.
– У кого?
– У своих, вот у кого! Эту треску по пайкам выдавать будут. И в столовку твоему отцу. Ты же у отца воровал! Вот у кого.
Никита оторопел.
– Врешь!
– сказал он.
– Читать умеешь? Видел вывеска: "Церабкооп" - Центральный рабочий кооператив. Понял? У Советской власти ты воровал! Вот.
Ленька высунул голову в дыру между досок и махнул рукой:
– Пошли!
– Не пойду я к вам, - сказал Никита и отвернулся.
– Ладно, идем, - сказал Ленька.
Никита упрямо мотнул головой. Он представил себе, что Ленька рассказывает про него ребятам, Карпе, Володе. Представил презрительный смех Карпы и внимательный взгляд Володи. Бойскауты узнают... И Эрна.
– Нет, - сказал Никита, - не гожусь я для вас.
– Идем!
– сказал Ленька и крепко взял Никиту за локоть.
– Струсил, что ли? Эх ты, акробат!
– Очень нужно!
– буркнул Никита и пошел рядом.
Глава 6
КОММУНА ИМЕНИ ТОВАРИЩА АВГУСТА БЕБЕЛЯ
Ленька больше не вспоминал про рыбу. Он стал рассказывать Никите про комсомольскую коммуну, которую организовал его брат Володя.
– Она называется комсомольская "коммуна имени товарища Августа Бебеля", - оживленно говорил он, размахивая длинными руками, которые далеко высовывались из рукавов его рубашки.
– У комсомольцев коммуна это, как бы тебе сказать, это как наше общество Красных пинкертонов... Только для больших. Понял? Все общее. Все вместе! Контру бить - вместе, политграмоту изучать - тоже вместе.
– А вы там чего? Вы ж не комсомольцы, - спросил Никита.
– Мы с Карпой у них "детский сектор" называемся. Мы с ними политграмоту изучаем, в комсомольском клубе работаем. Карпа там самый главный артист, - объяснил Ленька.
– А этот Бебель, он кто?
– снова спросил Никита.
– Август Бебель - знаменитый немецкий революционер, - сказал Ленька.
– Про него знать надо. Он наш брат, из рабочих. Друг Вильгельма Либкнехта. Всю жизнь за социализм бился... Иногда, правда, допускал центристские перегибы, но в целом стоял на правильной политической платформе...
– А что такое "центристские"?
– спросил Никита.
Ленька подергал свою кепку за козырек и сказал невнятно:
– Ну... уклон такой, центристский... Ладно, пошли быстрее. Карпа небось нас заждался.
Ленька оказался прав. Комсомольцы занимались политграмотой. Володя читал вслух, раскачиваясь на стуле, а остальные слушали, рассевшись вокруг стола, на диване и на подоконнике.
Ленька и Никита огляделись, куда бы присесть, и под широкими листьями цветка в дальнем углу увидели стриженную ежиком голову Карпы. Карпа смотрел на них и подавал таинственные знаки. Он поднял растопыренные пальцы, шевельнул ими, потом ткнул себе указательным пальцем в ухо и страшно закатил глаза. Ленька опустился на четвереньки и осторожно пробрался к Карпе. Никита полез за ним.
– Ты что?
– шепнул Ленька, добравшись до Карпы.
Карпа показал глазами на Володю и положил палец себе на губы.
Володя опустил газету, провел ладонью по зачесанным назад волосам и, протянув над столом руку, сжатую в кулак с вытянутым вверх большим пальцем, произнес:
– Вопрос!
– и, глядя на ребят, задал этот самый вопрос: - Что заявил нарком Чичерин на Генуэзской конференции о царских долгах? Ну-ка, детский сектор?
Карпа высунул из-под фикуса стриженую голову:
– Если вы нам, тогда и мы вам. Вот что сказал наркоминдел. Мы им царские вернем, если они нам долги за разруху, за интервенцию заплатят. Их-то долги побольше наших.
Володя засмеялся.
– Ну, раз детский сектор понял, значит, всем понятно.
Насчет картошки Ленька тоже оказался прав. Его старшая сестра Катя выставила им огромную сковороду.
Катя сидела напротив них, подперев голову кулаками, и смотрела, как они дружно едят, пока не очистили всю сковороду.
– Ты что это под цветком кривлялся и пальцами изображал?
– спросил Ленька Карпу, отдуваясь и отодвигаясь от стола.