Флаг на грот-мачте

Блинов Николай Николаевич

– Дал слово - нужно держать, - сказал Глеб Степанович.
– Доставьте его на руках.

– Он же длинный, - сказал Андрей.

Штурман пожал плечами:

– Вы изучали способы переноски больных и раненых, вот и практикуйтесь.

– Помоги, Костя, - позвал Андрей.

Они выпрыгнули за борт и взялись кистями рук крест-накрест.

– Иди, дитя, садись!
– крикнул Андрей Тодику.

Тодик уселся на сплетенные руки, обхватил патрульных за шеи и высоко задрал ноги в начищенных ботинках.

–

Люди Флинта доставили бледнолицего друга на таинственный остров! крикнул им вслед Карпа.

Поросенок - Леська Бакин - засмеялся, глядя на задранные выше головы Тодькины ноги, и выпустил из рук круглый солдатский котелок. Котелок медленно поплыл по течению. Валька Бакин успел одной рукой перехватить котелок, а другой дать Леське подзатыльник.

Штурман распорядился произвести приборку и отвести судно подальше от берега, поставить на якорь, чтобы не обсохло во время отлива.

Андрей оставил на катере Никиту, Карпу и Леньку.

– Через два часа сменю, - сказал он, собираясь выпрыгнуть за борт. Потом вспомнил о чем-то. Достал из-под кормовой палубы ящик с тряпками и тертым кирпичом.

– Это чтобы не скучно было. Надраить до солнечного блеска, по две пары на брата, - он показал на медные уключины в бортах.

– Закончите, можете окунуться. Двое дежурят, один купается.

Андрей, перевалившись за борт, чуть задержался, нащупывая ногами дно.

– Тряпки прополощите и высушите.

Драить медяшку не очень веселое занятие, но хитрый Карпа разделил работу поровну и крикнул:

– Кто первый закончит, тому в воду.

Друзья заработали наперегонки и так занялись своим делом, что перестали поглядывать на берег, откуда доносились крики и плеск воды. На катере крепко пахло смолеными снастями. Солнце припекало, поджаривая плечи и спины. Вода слепила глаза.

Вдруг на берегу кто-то закричал:

– А-а-а, Леська тонет!

Никита вздрогнул и поднял голову. У самого берега ботинками в воде стоял длинный Тодик и показывал вниз по течению. Метрах в двухстах за кормой катера, где спокойная гладь реки превращалась в стремнину с крутящимися мелкими воронками, то показывались, то исчезали две чьих-то головы.

Никита сильно оттолкнулся ногами от горячих досок палубы и шлепнулся в воду. Он плыл широкими саженками, выбрасывая вперед то одну, то другую руку.

Вот он уже и у цели, но перед ним только одна голова. Он узнал старшего Бакина. Где же Поросенок? Никита приготовился нырнуть, но в этот момент у самого его лица всплыл маленький Леська. Это Валька вытолкнул его на поверхность, сам при этом уйдя под воду.

Холодные руки обхватили Никитину шею, и бескровные посиневшие губы невнятно пробормотали:

– Спа... спасите, пожалуйста...

Загребая руками и стараясь не смотреть в остекленевшие Леськины глаза, Никита поплыл к берегу.

Плыть становилось трудно. Леськины холодные руки

кольцом давили горло. Дышать было нечем. Руки немели, и ноги сводило от напряжения. Никита попытался нащупать дно. Но под ногами была только вода.

Сбоку над самым ухом раздался невнятный голос Карпы: "Дай, дай...
– а дальше, сквозь воду, заливающую уши, - бу-бу-бу..."

От знакомого голоса стало легче.

С берега по мелководью, разбрызгивая воду, бежали бойскауты. И в тот момент, когда Никита ногами почувствовал твердое речное дно, его подхватили под руки и вместе с безжизненно повисшим на нем Леськой выволокли на сухой песок.

Какое счастье чувствовать под собой твердую, прогретую солнцем землю и, раскинув руки, дышать полной грудью. Никита дышал и никак не мог надышаться.

А Леська, которого с трудом оторвали от Никиты, не дышал. Никита видел между голых ног и спин его маленькое скрюченное тело. Андрей подхватил это тело поперек живота, приподнял и встряхнул. У Леськи изо рта потекла вода. Патрульный умело и энергично делал искусственное дыхание. Леська шевельнул головой. Все обрадовались, загалдели. Валька Бакин, который приплыл вслед за Никитой, опустился на песок и заревел в голос.

– Вот чудило, - нагнулся к нему Костя, - теперь не плакать, а радоваться нужно.

Ожившего Леську унесли на одеяле в палатку, где девочки принялись отпаивать его горячим молоком. К Никите подошла Эрна. Щеки у нее были заплаканные. Она нагнулась над Никитой.

– Ты очень, очень...
– сказала она и убежала.

Вернулись на берег Карпа и Ленька, помогавшие отнести Леську, присели на песок возле Никиты.

Карпа неожиданно схватил Леньку и Никиту за руки.

– Братцы!
– прошептал он.
– А где же Гленарван и Павлик? Куда они делись?

Друзья уставились друг на друга.

– Странно, - протянул Ленька, - такое событие, а их нигде не видно.

– Это да!
– удивился Никита.
– Крику столько было, неужели не слыхали?!

– Пошли!
– решительно сказал Карпа и вскочил.

– Куда?
– хором спросили Никита и Ленька.

– Я налево по берегу. Ты направо, - кивнул он Леньке, - а Никита прямо через кусты. Прочешем остров насквозь. Не такой уж он большой. И некуда им деться...

– Андрею сказать надо, - засомневался Никита.

– Никому говорить не будем, - возбужденно шептал Карпа.
– Верность и честь, ты что, забыл? Мы их в момент застукаем. Пошли!

Друзья двинулись к прибрежным зарослям.

Глава 10

СЛЕДЫ НА ПЕСКЕ

Никита медленно продирался сквозь кусты, вглядываясь в просветы между тонкими стволами ивняка. Он мог не торопиться. Ленька и Карпа двигались по изгибам берега, а он шел по прямой.

Кусты кончились, пошел мелкий плотный песок. По песку тянулись неровными цепочками две пары следов.