Флоту - побеждать!
Шрифт:
Многие из командиров артурских миноносцев уже успели опробовать залповую стрельбу минами не только в теории или на тренировках, но и в реальном бою с кораблями адмирала Катаока, так что какой-никакой, опыт у них имелся. Тем более, что 'Новик' достаточно чётко обозначил цель атаки, уперев луч своего прожектора в борт 'Микасы'. Себя русский крейсер при этом, конечно, демаскировал, но делалось всё сознательно: при такой скорости сближения, которая имелась, вести прицельный огонь по нему было крайне затруднительно, зато этот огонь был отвлечён от выходящих на дистанцию пуска торпед эсминцев. Не стопроцентно, конечно - кое-кого зацепило с различной степенью серьёзности. И, если 'Боевой' и 'Выносливый' отделались небольшими повреждениями от трёхдюймовых снарядов,
Зато остальные уже выходили на рубеж атаки. В четырёх кабельтовых от 'Микасы' уже здорово побитый 'Новик' отвернул, предварительно выстрелив своими минами. Без особой надежды на попадание... Но свою задачу он выполнил - кавторанг Елисеев выпалил в небо жёлтую ракету, и запшикали огнями выстрелов минные аппараты на оставшихся боеготовыми миноносцах отряда. Восемь торпед вспузырили своими винтами волны, ища борта вражеских кораблей.
Две в этом преуспели - ударило взрывом сначала в носовой оконечности 'Микасы', а потом рвануло и посередине корпуса. Данного издевательства не смог вынести даже такой совершенный корабль, как флагман Объединённого флота - менее пяти минут потребовалось для того, чтобы броненосец лёг на борт. И ещё через семь только покрытое водорослями и ракушками днище гиганта возвышалось над волнами. Умирал, наверное, сильнейший корабль своего времени, даже в английском флоте имелись только сравнимые. И русском. Три. Два из который и подготовили сегодня гибель 'Микасы'. Почти со всем экипажем. Лучшие комендоры, лучшие гальванёры, лучшие дальномерщики, и прочие 'лучшие' специалисты японского флота сейчас, в лучшем случае, отплывали подальше от борта своего гибнущего корабля, а большинство из них даже в воду прыгнуть не успело...
А лучшие кочегары и машинисты вообще не имели никаких шансов на спасение, как и все, кто находился на момент взрыва русских мин под броневой палубой. Их 'мир' просто зверски встряхнуло, перевернуло, всё, что не было закреплено поползло и посыпалось, куроча на своём пути человеческую плоть. Но те, кто умерли в этот момент, могли ещё благодарить судьбу за относительно лёгкую смерть - им не пришлось уже находясь на дне вместе со своим броненосцем, добирать последние вдохи воздуха в своих отсеках...
***
'Новик' пребывал в состоянии нокдауна - он за время атаки успел схлопотать три только двенадцатидюймовых снаряда: первый разорвался на волноотбойнике, осколками и ударной волной полностью выведя из строя расчёт бакового орудия. Второй раскурочил носовую трубу, а третий близким разрывом взломал борт в районе носового минного аппарата - благо, что торпеда из него уже вышла... Ещё несколько шестидюймовых прогулялись по борту и палубе, но от их разрывов и пробоин ничего фатального не приключилось.
Крейсер во всю силу оставшихся узлов уносил ноги из-под обстрела 'Асахи', который палил хоть и вслепую, но очень зло и настойчиво - комендорам японского броненосца до жути хотелось отомстить за своего погибшего собрата.
– Ну и как у нас дела, Казимир Адольфович?
– обратился Шульц к зашедшему в боевую рубку лейтенанту Порембскому.
– Сам догадываюсь, что неважно, но хотелось бы конкретики.
– Не так всё плохо: на баке взрывом взломало палубу, сбросило за борт два якоря, расчёт первого орудия сплошь убитые, раненые и контуженные, разбит носовой прожектор. Большая пробоина в районе носового минного аппарата, у ватерлинии, затапливаются три отсека. Первую трубу раскроило, ну а что там в Первом машинном, выяснить не успел - да вам это и полегче сделать будет. Пока всё. Доклад закончил.
– И на том спасибо, - кивнул командир 'Новика'.
–
– это уже в переговорное устройство.
– Здесь машинное!
– отозвался из недр крейсера инженер-механик Жданов.
– Что с механизмами?
– В порядке механизмы. Вот только тяга в первом машинном упала. Нужно топки гасить.
– На сколько узлов можем пока рассчитывать?
– Начерно - до семнадцати. Но это вы уже сами там смотрите - я о пробоинах в корпусе совершенно не в курсе...
– Держите пока четырнадцать.
– Думаю, что разумнее пока двенадцать, Максимилиан Фёдорович, - наконец-то подал голос Матусевич.
– Не стоит бравировать, не выяснив до конца последствий полученных нами попаданий. Отходим к 'Пересвету'. Надеюсь, что Елисеев разглядит наш маневр и последует в нужном направлении.
– Слушаюсь, ваше превосходительство, - не посмел перечить Шульц.
– Машинное: иметь двенадцать узлов. На руле: четыре румба вправо...
***
'Бесшумный' уверенно вёл за собой в атаку на 'Якумо' остальные миноносцы Первого отряда: ещё три шихауской постройки и две 'невки'* - 'Бойкий' и 'Бурный'. Особых проблем не предвиделось - 'Полтава' своим огнём качественно подсветила цель своим миноносникам: на японском крейсере до сих пор не удалось потушить два пожара, огни которых являлись прекрасным ориентиром в сгущающейся темноте, для выходящих в атаку артурских истребителей. Единственный уцелевший в бою прожектор на 'Якумо' ухитрился выхватить из темноты силуэт 'Беспощадного' и теперь вцепился своим лучом в борт русского корабля намертво. Теперь по миноносцу лейтенанта Лукина комендоры японца били относительно прицельно, при этом осыпая снарядами ближайшие окрестности, справедливо полагая, что там тоже находится потенциальная смерть...
Находящимся в боевой рубке 'Беспощадного' показалось, что с хрустом оторвалось днище миноносца. Практически все находившиеся на палубе попадали, да и не только на палубе. Кого-то в недрах корабля бросило и на работающие части судовых машин, кого-то приложило об раскалённые топки...
Миноносец на секунды весь как будто наполнился огнём и, окутанный дымом, вывалился из атакующего строя. Благо, что рулевой идущего следом 'Бойкого' успел среагировать и вовремя отвернул с прежнего курса.
Встреча с восемью дюймами стали и взрывчатки кораблику в триста с небольшим тонн водоизмещения категорически противопоказана. Перебило машинный телеграф, паровой привод к штурвалу, разбило водоотливную турбину, вышел из строя паровой котёл, загорелись два ящика с соракасемимиллиметровыми патронами в жилой палубе, изувечило около полутора десятков матросов... Хорошо ещё, что не сдетонировала ни одна из приготовленных к выстрелу торпед.
Повреждённый русский истребитель пожаром привлёк к себе огонь практически всей артиллерии атакуемого крейсера, японские офицеры потратили около пары минут, различными способами вразумляя комендоров, что на данный момент важнее палить в пустоту, выстраивая стену заградительного огня, чем добивать 'Беспощадного'. Результаты воспоследовали, но поздно - артурские контрминоносцы уже вышли на дистанцию торпедного выстрела. Прожектором удалось зацепить 'Бурного', ненадолго.
– Сколько до японца?- нервно поинтересовался командир 'Бесшумного', а по совместительству начальник второй группы Первого отряда миноносцев, кавторанг Скорупо у своего артиллерийского офицера.
– Да бес его разберёт, Фома Ромуальдович, - нервно отозвался мичман. - может три кабельтовых, может пять... Может через минуту вообще им в борт врежемся...
– Понятно, - процедил сквозь зубы командир, хотя ему было очень мало что понятно...
– Давайте 'красную'!
На самом деле приказ являлся в достаточной степени авантюрным - стрелять минами с не совсем известного расстояния чревато... Непопаданием чревато. И выбросом дорогущего изделия (собственно мины) в пустоту. Тем более, что ходили тогда торпеды максимум на полмили...