Флоту - побеждать!
Шрифт:
Отряд разделился, 'Хаядори' и 'Харусаме' стали заходить на вражеский корабль с левого борта, а 'Мурасаме' с правого. 'Асагири' слегка поотстал. Намеренно поотстал.
– Не открывать огонь!
– нервно крикнул Кроун, когда был получен доклад о факелах с обоих сторон
Лейтенант Черкасов пожал плечами, но всё-таки продублировал приказ командира в башни и казематы. Сам он ни секунды не сомневался, что его подопечные, комендоры 'Пересвета', прекрасно усвоили урок майского сражения, и начнут стрелять либо по команде, либо в случае минного попадания. Ошибся. Несмотря на полученный приказ, когда с обеих сторон вспыхнули
Броненосец бил с двух бортов, всеми оставшимися в строю пушками среднего и противоминного калибра. Даже кормовая башня успела три раза шарахнуть по прожекторам сегментными снарядами. Плотность огня оказалась чувствительной: 'Мурасаме' потерял ход, а флагманский 'Хаядори' вообще разнесло в клочья. Казалось, что 'гиенам' дали понять: 'Слишком рано вы пришли за плотью раненого льва'...
– Миноносец под кормой!
– резануло криком с боевого марса грот-мачты.
Да. Три эсминца Четвёртого отряда просто отвлекали на себя внимание и огонь, чтобы расчистить дорогу для 'Асагири', заведомо приносили себя в жертву ради его атаки. И капитан-лейтенант Исикава не оплошал, его истребитель успел. Успел выпустить обе торпеды, прежде чем получил два попадания шестидюймовыми снарядами из кормового каземата 'Пересвета'. Одна прошла мимо. Зато вторая в борт гиганта всё-таки угодила.
Рвануло почти в середине правого борта. Здорово рвануло. На мостике, все, кто в данный момент не держался хоть за что-то надёжное покатились кубарем. Одновременно броненосец задрожал как рессорная коляска, едущая по булыжной мостовой. Старший штурман Тихминёв, поднявшись с палубы, быстро схватил спасательный круг и бросился за борт. Его примеру последовали сразу несколько матросов.
– Не авралить!
– внезапно охрипшим от напряжения голосом заорал Кроун.
– Броненосец ещё плывёт! Всем по местам!! По боевому расписанию!!!
Вирен тоже быстро поднялся, но, почему-то, в первую очередь стал старательно чистить колени практически и не испачканных брюк. Кроун удивлённо посмотрел на адмирала, но встревать не посмел, ибо понимал, что 'потрясение' произошло не только физическое, но и психологическое, а в такие минуты человеческая психика способна и не на такие выверты.
Чёткие распоряжения командира сделали своё дело - паника прекратилась, снова заговорили пушки, добивая 'Асагири' и 'Муросаме', но 'Пересвет' накренился уже очень серьёзно. Стало понятно, что дойти не удастся не только до Порт-Артура, но и до Дальнего. Затапливаемая корма, вроде бы даже слегка выправляла дифферент на нос, но крен на правый борт нарастал угрожающе. Трюмный дивизион опять-таки сделал контрзатопление, но было совершенно ясно, что 'Пересвет' до родного порта не довести.
– Предлагаю брать курс на берег, Николай Александрович, - Вирен пришёл в себя и снова стал адекватен.
– Уже сделано, - хмуро отозвался Кроун.
– Только ближайший берег здесь - Эллиотский архипелаг.
– Но там же японцы!
– Почти наверняка. А у нас есть выбор? Сразу скажу, ваше превосходительство: Я не позволю топить 'Пересвета' посреди
– Не возражаю, - пожал плечами Вирен.
– Но считаю, что готовить броненосец к взрыву можно начать уже теперь...
Очередным контрзатоплением удалось несколько спрямить крен, но 'Пересвет' в результате здорово осел кормой. Уже не самые высокие волны стали захлёстывать на палубу юта.
Кроун приказал снизить ход до четырёх узлов, а в низах оставил только минимально необходимое количество кочегаров и механиков. Практически весь экипаж находился на верхней палубе, и в любой момент был готов посыпаться за борт, если броненосец начнёт опрокидываться.
– Когда же берег?
– вопрос командира броненосца был адресован вникуда, ибо смешно ожидать реального ответа от тех, кто стоял рядом на мостике.
– Надо же было так запаниковать именно Тихминёву - мало того, что младший штурман убит, так ещё и старший заистерил как беременная баба.
– Да уж, - согласился адмирал, - до рассвета ещё часа два, а мы понятия не имеем, где находимся. А скоро, если я не ошибаюсь, начнём черпать воду орудийными портами.
– Я, ваше превосходительство, приказал их закрыть и, по возможности...
– попытался вмешаться в разговор Черкасов.
Но именно в этот момент киль 'Пересвета' коснулся отмели одного из островов архипелага.Даже четырёх узлов хватило, чтобы корабль очень даже качественно тряхнуло. 'Сногсшибательно' тряхнуло. В буквальном смысле.
– Благодарю тебя, Господи, что не оставил рабов своих!
– перекрестился Кроун поднимаясь на ноги.
– Не торопитесь радоваться, Николай Александрович, - Вирен остался верен своему вечному пессимизму.
– Почти наверняка, как только рассветёт, следует ждать японских гостей.
Чувствовалось, что 'Пересвет' сел крепко, пусть и успел уже погрузиться до уровня нижних казематов шестидюймовых орудий. До ближайшего шторма кораблю особо не грозило полное утопление.
– Всё-то вы, ваше превосходительство, видите в мрачном свете, - улыбнулся в ответ кавторанг.
– Выбрались на мель - и слава Богу! Теперь можно и о ближайшем будущем подумать. Василий Нилович!
– Слушаю!
– немедленно отозвался Черкасов.
– Пока не знаю что там в низах, но, вероятно, вашим комендорам скоро придётся побыть в роли водолазов. Необходимо поднять из затопленных уже погребов снаряды и заряды к уцелевшим шестидюймовым пушкам и патроны к семидесятипятимиллиметровым. Про башни не говорю. Там вообще хоть пара снарядов имеется?
– По восемь на ствол, - сдерживая гордость отрапортовал старший артиллерист.
– В кормовой. А в баковой - десять. И по пятнадцать выстрелов на каждую боеготовую шестидюймовку. И по сорок на противоминную. Я распорядился заранее поднимать боезапас в башни и казематы - понятно же было, что погреба скоро затопит...
– На 'Пересвете'!
– неожиданно донеслось с моря.
– Это ещё что за чертовщина?
– удивлённо пробормотал Вирен.
– Вероятно кто-то из наших, - пожал плечами Кроун.
– Здесь 'Пересвет'! А вы кто?