Фотографирование осени
Шрифт:
Её рассказал один брат-солдат, который слышал сказку
от другого, а тот тоже от кого-то, это была длинная цепочка, и
кто рассказал первый, установить, пожалуй, не удастся. Гово-
рят, это сказка от одного из тех, кто когда-то лежал под корня-
ми берёз. С ним рядом лежал другой солдат, не наш, он всё
бормотал что-то на своём языке. Их нашли в земле совсем не-
давно, за долгие годы наш братик выучил чужой язык, давно
понял, о чём эта сказка. Так она и попала ко всем остальным. А
кто ещё не слышал,
С к а з к а п р о Г и т л е р а
Войны долго не было. Гитлер всё хотел её устроить, но
никак не мог. Вызывает однажды к себе солдата, говорит: «Я
начинаю войну, давай, иди на фронт». А солдат отвечает: «А я
не буду воевать». А Гитлер: «Я тогда тебя убью». Что ж де-
лать, снял солдат фуражку, и Гитлер его убил. Вызывает дру-
гого солдата, тоже велит собираться на войну. И этот солдат
отказывается, и его тоже убивают. Третьего вызывает Гит-
лер, четвёртого, пятого. . Целый день разговаривал с солдата-
ми, ни один не послушался его приказа. Устал главнокомандую-
щий. И толку мало. Передохнул маленько, и на следующий день
снова начал вызывать солдат. То же самое. Что делать? Крик-
нул он очередного солдата, говорит: «Видишь, сколько воинов
уже погибло?» «Вижу», — отвечает солдат. «Хочешь и ты уме-
реть?» «Да нет,— говорит солдат, — умирать я не хочу, но на
войну не хочу ещё больше. Убивай!» — и снимает фуражку. Но
Гитлер не стал его убивать, выдал сухой паёк и отправил на
крутой берег Рейна к прекрасной девице Лорелее, спросить со-
вета, что ему, главнокомандующему, делать, как заставить
солдат воевать, уже июль, а война всё не начинается и не начи-
нается. Делать нечего, пришёл солдат к Лорелее, как увидел её,
тут же память всю потерял. «Что ты хочешь?» — спрашива-
ет его девица. «Да вот, — говорит солдат,— принёс тебе ту-
шёночки». Лорелея увидела тушёнку, рассердилась: «Что, — го-
ворит, — я тут сижу, мясо из банок поедать, что ли? Говори,
для чего пришёл, солдафон несчастный!» С вояки сон как будто
спал, вытянулся он в струнку и как гаркнет: «Гитлер хочет
начать войну, а мы не хотим никто, и погибаем от его веролом-
ства. Что делать?» Лорелея взяла свою расчёску, поскребла в
волосах и говорит: «Так продлится до конца июля, пока солнце
значительно яркое. Потом, в августе, сопротивление ваше бу-
дет не таким крепким, и кое-кто согласится пойти на войну, а
кто-то погибнет от Гитлера. Но и тот, кто попадёт на
фронт, всё равно погибнет. Вам бы в августе отправить его в
гости куда или в отпуск, лучше в Арктику, он там поостынет,
глядишь, и вернётся другим человеком. Проживёте август-
сентябрь — дальше будет лучше. Начнутся другие заботы, сля-
коть эта, октоберфест. В октябре пусть он ко мне придёт, я
вихры его расчешу, ум-то и прибавится. И войны не будет».
Приходит солдат к Гитлеру, рассказывает: «Лорелея ве-
лела тебе ехать в Арктику. Говорит, что там есть какая-то
параллель мудрости, надо встать на неё, и всё поймёшь в тот
же миг». Ладно. Гитлер перестал убивать солдат, начал соби-
рать корабли, готовить снасти. Как раз к августу управился.
Сел на белый корабль, отправился в море, и того солдата, Фри-
ца, с собой забрал — пригодится. Он не хотел с Гитлером на од-
ном судне по морю идти, к тому же, боялся воды, но — служба. .
Много раз представлялся Фрицу случай утопить Гитлера,
столкнуть с корабля, да и всё. «Что мне стоит, — рассуждал он
временами, — душу свою сгубить, зато народ от войны спа-
сти?» Но никак не мог — надеялся на мудрость рейнской деви-
цы, рука не поднималась.
И вот попали они в Арктику. Кругом холодно, а они в своей