Француженки не терпят конкурентов
Шрифт:
– И походка у тебя сегодня какая-то странная.
– У меня? Ничего подобного, – негромко возразила тетушке Магали.
Она так старалась ходить спокойно и ровно! От пробежек у нее болели все мышцы – а особенно икр и бедер. Болели даже бока. Возможно, ей следовало внимательнее изучить на спортивных сайтах рекомендации по срокам увеличения беговых дистанций?
– Да-да, именно странная, – подхватил Филипп, передвигая листок с рисунком обратно к племяннице.
При этих словах у Магали противно засосало под ложечкой.
– Так вы еще намерены учить меня правильно ходить? – шепотом
По губам Филиппа пробежала ироническая усмешка.
– Ну, если серьезно, то вполне мог бы…
Возмущение окатило ее горячей волной.
– Тогда вам следует быть более внимательным, – запальчиво отвечала она. – В моей походке нет ничего странного.
И в тот момент, когда она начала разворачиваться, чтобы доказать это, его голубые глаза оторвались от рисунка, и их взгляды встретились. Он смотрел на нее напряженно и властно. На мгновение она потеряла способность двигаться, пригвожденная к месту.
– Уж я постараюсь, – проворковал он. – Впервые вы удостоили меня таким предложением. И готов обещать, что не пренебрегу им.
Теперь, отдавая себе отчет, что его глаза неотрывно следят за ней, она удалялась от него на кухню действительно деревянной походкой, словно его руки нагло ласкали ее, не давая и шагу спокойно ступить. Какого черта она ответила ему на его замечание? Нельзя давать озабоченному вами мужчине неограниченные права пялиться на вашу задницу.
Особенно такому наглецу, как Филипп Лионне. Однако она вдруг затрепетала всем телом, уже готовая сделать ему гораздо более откровенные предложения.
– Не могли бы вы дать автограф также и мне? – с придыханием попросила вторая из «заблудших овечек».
Магали вооружилась ложкой и с мстительным удовольствием начала помешивать шоколад: «Пусть тот, кто выпьет этот напиток, получит то, что заслуживает». Такое пожелание, естественно, подразумевало заслуженное наказание.
Никто ведь не назовет это проклятием! И она могла подать такой напиток одновременно и дядюшке, и племяннице. Девчушка наверняка заслуживает самого лучшего, верно? А когда эту порцию шоколада она поставит перед носом Филиппа… вот тогда и посмотрим!
Когда она вынесла поднос в зал, Филипп уже подписал второй рекламный буклет и вежливо отвечал на вопросы восторженных почитательниц.
Магали решительно проскользнула между столиками и поставила поднос перед Филиппом.
Тот уставился на кувшинчик. Блестящая поверхность темного горячего шоколада, казалось, отпрянула в бездонные глубины сосуда, способные навеки погубить любую человеческую душу. Он с нарочитой небрежностью, точно невольно, поднес руку к лицу, пытаясь защититься от одуряющего аромата.
– Небольшая благодарность за оригинальный рисунок Осианы, – с улыбкой пояснила Магали. – За счет заведения.
Вторая рука Филиппа обхватила ликерную рюмку с тепловатой водой.
– Мы непременно зайдем к вам завтра! – пообещала ему особа, сидевшая за соседним столиком.
– Так именно там так великолепно готовят? – спросила Филиппа дама из пришедшей позже троицы. – Там сделали ту прекрасную розу? Значит, у вас тут поблизости есть своя кондитерская? Mon chйri, дорогой, как ты думаешь, – повернулась она к супругу, – может быть, нам лучше сразу пойти туда?
Магали
– Вы все равно проиграете, – прошипела она ему в самое ухо.
Рука Филиппа взметнулась, словно только и ждала такой возможности, его пальцы вцепились ей в прядь волос и не дали рывком поднять голову. Удерживая ее так, он прошептал ей в ответ:
– Нет, милая. Проиграете вы.
После чего отпустил ее волосы и позволил ей удалиться.
Глава 14
Магали стояла в пушистых теплых носках в своей башне из слоновой кости, размышляя о тщетных усилиях превратить яичные белки в подошву. Термин «подошва» ее раздражал. Кому могло прийти в голову, взглянув на волнистую створку блестящей гладкой миндальной ракушки, назвать ее этим словом? И какой зануда упорно добивался совершенства этой «подошвы», если она все равно никогда, как ни старайся, не получается хорошо?
Вероятно, ей следовало бы купить книгу рецептов Филиппа. Его красивые, гладкие макаруны нагло искушали с суперобложки книги, стоявшей на полках книжного магазина «Жибер Жён». И она была не очень далека от такой покупки, имея в своем распоряжении лишь одну кулинарную книгу.
Но нет, она лучше сгорит на костре, чем позволит себе купить это издание – его издание. Она не могла даже позволить себе спуститься в лучше оборудованную кухню их кафе, чтобы тетушки не увидели ее тщетных попыток приготовления этих пирожных. Да, ей никак не удавалось испечь приличные макаруны. Она взбила белки. Добавила в них какао и старалась перемешивать крайне осторожно. А это трудно – правильно замешать в белки какао и миндальную муку. Потом она разложила массу по кружочкам, нарисованным на пергаменте. И испекла печенья в точности так, как говорилось в рецепте. А из духовки вылезли растекшиеся и плоские crкpes [73] , прилипшие вместе с бумагой к противню. А когда она отдирала их от бумаги, они разваливались на кусочки, и на вкус печенье оказалось сухим и крупитчатым.
73
Блины (фр.).
Поэтому на следующее утро, выполнив очередные поручения, изобретенные для нее тетушками, она стояла перед витриной кондитерской Филиппа, хмуро разглядывая его знаменитые идеальные pieds [74] , маленькие рифленые створки миндальных ракушек, их идеально приподнявшиеся гладкие края и поверхности без малейшего намека на крупчатую структуру. В отличие от ее тусклых и сухих бурых уродцев, его шоколадные ракушки выглядели соблазнительно и аппетитно.
И там же красовался коронный десерт, который Филипп уже предлагал ей попробовать. И розочка. Роскошная. Безупречная. Дразнящая.
74
Подошвы, основы, подложки (фр.).