Французская демократия

Прудон Пьер Жозеф

Въ силу этого можно посовтовать тмъ, которые прикидываются очень строгими въ отношеніи къ спекуляторамъ и въ то же время благоговютъ передъ политическимъ и общественнымъ status quo, быть попослдовательне и не останавливаться на полпути. Оставленная, при современномъ состояніи общества, на произволъ анархіи, лишенная руководства, необходимыхъ знаній, связующаго единства и принципа, торговля иметъ совершенно спекуляторскій характеръ; иначе и быть не можетъ. Слдовательно, надо или осуждать все безъ исключенія, или все терпть, или все преобразовать.

Совершенно справедливо, чтобы человкъ, предпринимающій на свой рискъ обширный торговый оборотъ, которымъ будетъ пользоваться все общество получалъ за это приличное вознагражденіе при перепродаж своихъ товаровъ. Этотъ принципъ справедливъ въ самомъ строгомъ смысл: трудно только сдлать изъ него безукоризненное

приложеніе. На дл выходитъ такъ, что, если и есть выгоды, приносимыя предпріятіями помимо ажіотажа, то тмъ не мене вс он заражены его духомъ: отдлить одно отъ другаго невозможно. Въ обществ, гд нтъ солидарности и необходимаго обезпеченія, всякій работаетъ для себя, нимало не заботясь о другихъ. При этомъ исчезаетъ различіе между законною и незаконною прибылью. Всякій старается взять самый большой барышъ; вс пускаются въ ажіотажъ: спекулируетъ торговецъ и промышленникъ, барышничаютъ ученый, поэтъ и актеръ; музыкантъ, танцовщица и медикъ ведутъ биржевую игру; знаменитый человкъ и публичная женщина равно преданы ажіотажу; только поденьщики, работники, мастеровые и должностныя лица чужды ажіотажа, такъ какъ имъ дается опредленное жалованье или опредленная задльная плата.

Признаемъ же справедливость слдующей мысли: человкъ, который отдлилъ въ своемъ ум ажіотажъ отъ обмна, случайный элементъ отъ неизмннаго, выгоду, приносимую спекуляціей, отъ торговой выгоды, и, предоставивъ другимъ реальную сторону торговли, принялся спекулировать на колебанія цнъ, – такой человкъ только вывелъ слдствіе изъ нашего общественнаго порядка, полнаго вражды, эгоизма и недобросовстности. Онъ, такъ сказать, становится насчетъ общества обличителемъ торговли, разоблачая своими фиктивными операціями духъ несправедливости, управляющій операціями реальными. Наше дло пользоваться урокомъ, потому что простое полицейское запрещеніе биржевой игры и сдлокъ на срокъ принадлежитъ къ числу неосуществимыхъ предпріятій, столь же стснительныхъ, какъ и самый ажіотажъ.

Взаимность можетъ излечить эту язву, но, разумется, не карательными постановленіями, хотя справедливыми, но безполезными, a тмъ боле не стсненіемъ свободы торговли, что было бы вредне самой язвы: – она должна поступить съ торговлею также, какъ и съ страхованіемъ, т. е. обставить ее всевозможными общественными гарантіями и такимъ образомъ привести ее къ своему принципу. Сторонники взаимности знаютъ не хуже другихъ законъ предложенія и спроса; они ни въ какомъ случа не преступятъ его. Изданіе подробныхъ и часто пополняемыхъ статистическихъ таблицъ, собраніе точныхъ свдній о потребностяхъ и образ жизни людей, добросовстное опредленіе стоимости производства, предусмотрніе всхъ случайностей, такса для minimum'a и maximum'а прибыли, установленная съ общаго согласія самими производителями, потребителями и торговцами, сообразно съ рискомъ и трудностью, организація экономическаго равновсія: – вотъ, приблизительно, совокупность тхъ мръ, посредствомъ которыхъ сторонники взаимности предполагаютъ преобразовать рынокъ. Пусть свободы будетъ какъ можно больше, говорятъ они; но еще важне искренность и взаимность, а главное, побольше знаній для всхъ. Когда это осуществится, выгода останется за тмъ, кто будетъ прилежне и честне. Вотъ ихъ девизъ, и неужели вы думаете, что черезъ нсколько лтъ посл такой реформы наши торговые нравы не измнятся до самаго основанія къ величайшему благу общества.

ГЛАВА IX.

Законодательныя стремленія къ взаимности.

Медленно совершается восхожденіе идей на горизонт человчества, а особенно медленно зарождаются т идеи, въ которыхъ выражается прогрессъ человческаго сознанія. Было время, когда воровство считалось синонимомъ героизма и пользовалось почетомъ. Цлый общественный переворотъ заключается въ словахъ: не украдь – Lo thi gnob – написанныхъ Моисеемъ въ заповдяхъ. Дйствительно, въ извстный моментъ исторіи воровство, по выраженію Гоббса, принадлежитъ къ естественному праву. Римскій законъ одобряетъ кражу посредствомъ игры словъ; тмъ хуже для того, кто попадается въ ловушку на словахъ! Ut lingua nun cupavit, ita jus esto, говоритъ онъ.

Весьма замчателенъ фактъ, свидтельствующій о медленности прогресса, что Гражданскій Уставъ, обнародованный въ 1805 году, счелъ нужнымъ оградить покупателей отъ скрытыхъ недостатковъ покупаемаго предмета.

Статья 1641. Продавецъ отвчаетъ за скрытые

недостатки проданной вещи, которые длаютъ ее или вовсе негодною къ употребленію, или столь негодною, что покупщикъ не пріобрлъ бы ее или заплатилъ бы за нее меньше, если бы зналъ эти недостатки.

Ст. 1642. Продавецъ не отвчаетъ за недостатки, которые на виду и которые покупщикъ могъ замтить самъ.

Вторая изъ приведенныхъ статей доказываетъ, какъ велика осмотрительность законодателя. Оградить покупателя отъ скрытыхъ недостатковъ было уже огромнымъ усиліемъ съ его стороны; но когда дло зашло о видимыхъ недостаткахъ, онъ отстраняется и беретъ назадъ свою гарантію. Но какъ же ршить, скрытъ ли, или виднъ недостатокъ? Къ чему это различіе? Слдовало бы сказать просто, что продавецъ обязанъ гарантировать недостатки, которые длаютъ предметъ негоднымъ къ употребленію, кром того случая, когда покупщикъ захотлъ бы пріобрсти предметъ, не смотря на его недостатки; въ такомъ случа это условіе должно быть точно оговорено. Но вотъ чего я ужъ никакъ не пойму. Изложивъ въ ст. 1646 правила дйствія, вытекающаго изъ скрытыхъ недостатковъ, составитель Устава прибавляетъ:

Ст. 1649. Это не относится къ продажамъ, которыя производятся по предписанію правосудія.

Что означаетъ это исключеніе? Какъ?! юридическая власть лишаетъ человка собственности, продаетъ его домъ, его скотъ и движимое имущество; въ своемъ мст, въ ст. 1625, она гарантируетъ покупщикамъ мирное владніе купленными вещами, а между тмъ не гарантируетъ скрытыхъ недостатковъ этихъ вещей, тогда какъ сама же требуетъ такой гарантіи отъ каждаго продавца! Это доказываетъ, что, когда человкъ путемъ новыхъ законовъ не возвышается до пониманія соціальнаго права, общественное правосудіе съ своей стороны придерживается естественнаго права…

Въ 1838 году французское законодательство почувствовало необходимость снова заговорить о гарантіи скрытыхъ недостатковъ; но дло ограничилось перечисленіемъ подобныхъ недостатковъ въ лошадяхъ, ослахъ, мулахъ, быкахъ, баранахъ, что умножило трудности протеста со стороны недовольнаго покупщика. Гражданская власть побоялась, вроятно, что зашла слишкомъ далеко! Но слдовало руководиться совершенно противоположною мыслью: если вы хотите ввести въ торговлю нравственность, остановить плутовство, гарантировать настоящее количество, качество, происхожденіе товаровъ, хлбовъ, напитковъ, скота и т. д., – вы должны прежде всего зорко слдить за продавцомъ; вы должны возложить отвтственность на него; вы должны, восходя къ источнику, остановить скрытое зло или скрытые недостатки; вы должны облегчить покупателю возможность протестовать, а не защищать противъ него продавца. Не забывайте, что въ торговл всегда скоре можно предполагать обманщика въ продавц, а обманутаго въ покупател. За что же послднему придется принимать такія предосторожности? Вдь въ его деньгахъ нтъ никакихъ скрытыхъ недостатковъ? Поражайте барышничество безъ всякой пощады, – заслуга ваша будетъ велика передъ лицомъ общественной нравственности. Будьте строги особенно въ отношеніи къ предложенію, – и вы будете справедливы ко всмъ: вы добьетесь взаимности.

Въ числ мръ, относящихся къ торговымъ гарантіямъ и обличающихъ въ государственной власти стремленіе къ взаимности, назовемъ еще законъ 28 іюля 1824 года, который относится къ фабричнымъ клеймамъ. Законодатель имлъ здсь въ виду только одно: защитить промышленника противъ поддлки и похищенія права. Но разъ что собственность и изобртеніе изобртателя и добрая слава фабриканта достаточно защищены, слдуетъ непремнно, чтобы на нихъ падала и равносильная отвтственность и чтобы всякій продуктъ, выпущенный изъ ихъ магазина, могъ быть снова возвращенъ имъ, если окажется низшаго качества или будетъ заключать въ себ скрытые недостатки. Сколько товаровъ подверглось бы такой участи, если бы все длалось по правиламъ взаимности! Мало ли найдется фабрикантовъ, которые, выпустивъ сначала хорошіе продукты, пріобртя такимъ образомъ практику и побдивъ конкурренцію, становятся недобросовстны и заслуживаютъ посл медали и поощренія зеленой шапки и самыхъ тяжкихъ пеней. Ежегодные убытки, которые общество терпитъ благодаря всмъ этимъ шарлатанамъ, простираются до сотней милліоновъ; за ними не усмотритъ, ихъ не предупредитъ никакая полиція; только преобразующая сила способна уничтожить ихъ.