Футбол. Искушение
Шрифт:
Вокруг стояла тишина, даже с проспекта не доносилось всегдашнего транспортного гула. Тишина. Площадка. Рядом мяч. Выкурив две сигареты подряд, Матвей встал, постарался привести мысли в порядок. Вышел на середину площадки, выбрал точки на стенках коробки и начал методично бить по мячу, не чувствуя уличного холода и абсурдности происходящего. Мяч всегда попадал в намеченную цель. Всегда. Напоследок Тяглов нашел небольшой кусок деревяшки в углу площадки, поставил на попа и пнул его ногой в направлении кольца. Снаряд точно прошел сквозь кольцо. Повторил еще дважды, по разным целям и с тем же результатом.
Значит, не в мячике дело, подумал Матвей, но благоговейно бережно подобрал мяч и пошел домой.
Дома на кухне Матвей заварил чай. Петровна безмятежно спала у себя в комнате. Матвей под вкусный сладкий чай, одну за другой, докурил пачку почти до конца, пытаясь привести хаотично скачущие мысли хоть в какой-нибудь порядок. Успеха не имел. Когда внизу за окном зашумела дворничиха, гремя мусорным баком, пошел спать. Заснул Матвей крепко, прижимая к груди украшенный яркими нашлепками китайский мячик. Ему было тепло. Спал он спокойно и без снов.
***
Проснувшись, Матвей огляделся. Сквозь шторы пробивался свет. Мячик лежал рядом. Взглянул на запястье, часы, которые он на ночь не снимал, показывали всего лишь 11 утра. Несмотря на недостаток сна, чувствовалась удивительная ясность мысли и бодрость, таким он себя давно не помнил. Упруго поднявшись с дивана, Матвей подошел к окну и раздвинул шторы. На улице было светло и радостно, капельки от недавно прошедшего дождя на осенней листве тут и там оптимистично помигивали сочным рождественским блеском. Деревья замерли в неподвижности, ветки вспыхивал яркими цветными огоньками под пробивающимися сквозь остатки листвы щедрыми солнечными лучами. Ветер если и был, то совсем незаметный. На хмурую осень непохоже. Матвей распахнул окно, с улицы повеяло бодрящей прохладой и свежестью, от промозглого холода и сырости не осталось и следа.
На кухне Тяглов решительно надавил на клавишу электрочайника, - нафиг экономию. Пока чайник шумел, Матвей бурно умылся, расплескивая воду, тщательно почистил зубы.
Окликнул тещу:
– Бабушка, доброго утра, на сковородке картошка, хлеб в холодильнике, поешьте.
Тяглов называл Петровну бабушкой только иногда, в хорошем настроении. Дождался ответа, вернулся на кухню, заварил чаю, отрезал ломоть хлеба и стал думать. Мысли выстраивались стройной решительной последовательностью.
Найти кроссовки, спортивные брюки и куртку. Взять командировочную сумку с плечевым ремнем. Перчатки. Телефон на подзарядку. Паспорт, бумажник, карманный нож. Пальто оставить, достать с верхней полки короткий черный пуховик с капюшоном, купленный еще женой. Лучше теплее, чем мерзнуть, в крайнем случае можно расстегнуться. Серая шапка плотной вязки, которую Матвей называл почему-то снайперской, черно-белый свитер с высоким воротом, названный им же канадским лесорубным. Теплые носки. Джинсы, лучше синие, они просторны. Высокие коричневые, китайские, но удивительно качественные, лицензионные ботинки на толстой рифлёной подошве.
Допить сладкий чай, доесть хлеб, покурить на дорожку и одеваться.
Одеваясь, Матвей вспоминал, как еще студентом торговал на рынке в Лужниках и, подменяясь с соседями для краткого отдыха, прогуливался по большой зеленой территории. Где-то там он помнил цепочку тренировочных футбольных полей, на которых с коренастыми тренерами в возрасте стучала по мячам молодежь в однотипной яркой форме. Нынешний аномально холодный сентябрь, наверное, не самое лучшее время для уличного футбола, но тренировки должны продолжаться.
Закинув кроссовки, спортивный костюм, перчатки и мячик в сумку, Матвей перекинул ремень через голову, пощупал в кармане телефон, ключи и решительно распахнул металлическую дверь прихожей. Оглянулся. Худенькая Петровна стояла на пороге своей комнаты, опираясь рукой о косяк.
– Бабушка, пока. Не забудьте поесть.
– Поем.
– и неожиданно добавила, - В добрый час.
Матвея пошатнуло, нечто теплое и доброе разлилось в груди, и он вышел из подъезда.
На улице было хорошо: холодно, но безветренно, - да и солнышко на редко усеянном некрупными облаками голубом небе исправно светило, пусть и не грея, но ярко освещая окрестности. Остановился. Подумал, огляделся и подошел к коробке. На площадке никого не было. Выбрал из лежащих вдоль бортика древесных обломков подходящий, взвесил на руке, прикинул траекторию и метнул в кольцо. Вот и баскетбол, подумал Тяглов, провожая взглядом деревяшку, пролетевшую точно через центр.
Не снимая сумки, расстегнул молнию, достал нарядный мячик, аккуратно установил его перед собой и представил полет, проходящий слева по широкой дуге и оканчивающийся точно в кольце. Правая нога самостоятельно сработала как надо, Матвей только нанес удар. Стопа вывернулась чуть внутрь, соприкоснулась с мячом наружной частью стопы и подъема. Мяч, быстро вращаясь, описал красивую обводную траекторию слева, попал в центр кольца, покружился внутри обода и упал вниз. Это просто чудо, подумал Матвей, - я так никогда не смог бы, это совершенно невозможно. Мозг приказал, мышцы ноги сами сделали ровно так, как надо. Это чудо. За что мне это?
Ноги опять, как и ночью, ослабели в коленях. Возьми себя в руки, пацан, - Тяглов мотнул головой, - Это есть. Это уже есть, и надо принять. Думай, что делать дальше.
Поездка в Лужники вдруг показалась Матвею неуместной и даже страшной. А если ничего не получится? И, может, это просто насмешка? Или же, это дар? Но от кого и за что?
Захотелось в церковь, зайти в Храм, поставить свечку, помолиться. Поговорить с кем-то. Но что сказать? Я умею бить по мячу?
Матвей перекрестился, подошел к мячику, спокойно лежащему под щитом, поднял его, немного подержал прижатым к груди, потом бережно положил в так и не снятую сумку. Отошел к бортику, прислонился спиной, полез за сигаретами. Прикуривая, сказал себе, - не трусь, делай то, что задумал. В несколько затяжек выкурил сигарету, затушил о борт и приказал себе, не откладывая, дуть ходом в Лужу. И ничего, подумал он с облегчением, теперь это ненадолго, скоро все решится и станет понятным.
***
В Лужниках, или в Луже, как называли рынок работающие там в 90-х торгаши, уличной торговли уже не было. Не было и следа от рынка, все вокруг выглядело цивилизованным. Дорожки изрядно влажные, с лужицами после недавнего дождя, но чистые, почти без палой листвы, видимо, дворники не дремлют, кроны деревьев в скверах поредели и пожелтели, вокруг свежо и прозрачно, по-осеннему. Солнышко мягко светило, если и пряталось за облака, то ненадолго. Ветерок налетал небольшими порывами и был даже приятен. Вход на территорию свободный. Матвей шел по вычищенной асфальтовой дорожке и вспоминал, где он видел футбольные поля. По идее и здравому смыслу, в холодную дождливую погоду футболисты тренируются в крытых залах, или не так? К большим профессионалам идти Матвей решительно не хотел, опасался. Да и кто его туда пустит? Для начала надо найти кого-нибудь попроще. И надо четко понимать, что ему четвертый десяток, и есть ли в таком возрасте футбол, за который платят деньги? Обычно любая спортивная карьера в эти годы уже закончена. Да и какой из меня профессионал? Но другого выхода не было, ничего, вообще ничего другого не было, ни работы, ни востребованной профессии, но он вдруг смог точно бить по мячу. Вдруг и неожиданно.