Гадюка в сиропе

Донцова Дарья

– Ну а Степан-то где, – прервала я поток ненужных сведений. – Про Риту я сама знаю.

Галя пожала плечами:

– А я его и не видела. Ритка рассказывала, будто он у тетки так и жил. Вроде его посадили, а может, это неправда.

– Телефон тетки можете сообщить?

– Откуда! Мы не общались. – Галя развела руками. – У Риты надо спросить, она точно знает.

Я пригорюнилась.

– Да она в таком состоянии…

– Ладно, – протянула Галина, – позвоните мне завтра, я расспрошу сестру.

ГЛАВА 20

Во

дворе нашего дома весело фыркал огромный зеленый «Линкольн Навигатор».

– Эй, Лампочка! – крикнула Лиза, высовываясь в окно. – Поедешь с нами?

– Куда собрались? – строго поинтересовалась я.

– На «Дог-шоу».

– Куда??? – удивилась я.

– Залезайте, Лампа Андреевна, – предложил Андрюша, – по дороге объясним.

Внутри просторного салона на заднем сиденье устроилась Маша Гаврюшина, страшно возбужденная и довольная. Перебивая друг друга, девочки принялись излагать события.

Три дня тому назад они позвонили по телефону, который каждый раз появляется на экране телевизора после обожаемой ими передачи «Дог-шоу».

– Вообще это Андрюша придумал, – щебетала Лиза.

– Не, герлы, – протянул наш бандит, – идейка ваша, а я только в телефон нашептывал. А то у вас гудки детские, могли обманом понять, подумали бы, понты корявые…

– И совсем не корявые, нормальные понты, – возразила Лиза. – Сам пургу не гони, дай побалакать по-свойски.

– Да, – пискнула Маша Гаврюшина, – фильтруй базар, братан!

Я просто онемела от негодования. Вот они, последствия общения с милым Андреем.

– Девочки, немедленно прекратите, извольте выражаться по-русски!

– А они чего, по-американски хрустят? – заржал Андрюша, делая крутой вираж так, что я свалилась на хихикающую Гаврюшину.

– Да, не по-русски.

– А по-каковски?

– По-идиотски. Ну-ка попробуй, Андрей Петрович, сказать нормально.

– Как?

– А вот так. Идея принадлежит девочкам, а я всего лишь поговорил по телефону, потому что у них детские голоса, и на телевидении могли подумать, что они балуются.

Обалдевший Андрей озвучил текст.

– Отлично, – удовлетворенно вздохнула я. – Учись говорить красиво. Теперь ты, Лиза, ответь Андрюше.

– Никто бы не подумал, что мы балуемся, ты не прав.

– Великолепно. Ну, Маша!

– Да, – покорно откликнулась Гаврюшина, – не говори глупости, будь любезен, пожалуйста.

– Чудесно, – пришла я в восторг. – Так и будем теперь общаться, на великом и могучем русском языке.

Внезапно Андрей заржал.

– В чем дело? – строго спросила я.

– Да братаны песню кинули!

– Андрей!!!

– Ага, приятели анекдот рассказали. В школе ремонт идет. Хозяйка, то есть директриса, вызывает двух мужиков, ну этих, работяг, и предъявляет им претензии: «Вы ругаетесь, а дети слышат и потом сами гонят, говорят, то бишь».

А мужики в ответ: «Нет, хозяйка, брехня на воротах. Вот вчера Петька мне ведро с краской на голову уронил, так я ведро снял и вежливо говорю: «Уважаемый Петр Иванович, сделайте милость, не надо больше на меня краску опрокидывать!» Улет! Представляете, что он на самом деле забацал, натянул этого Петьку по самые помидоры!

Я вздохнула. Да, переучиваться тяжело, но я больше не разрешу Андрею Петровичу болтать на отвратительном пингвиньем языке. Вкратце события выглядели так.

Андрей по просьбе девочек позвонил по телефону в «Дог-шоу» и стал проситься в передачу. Очень милый вежливый женский голос пригласил их поучаствовать в съемках в качестве зрителей, обязательно с Рамиком. Андрюша пришел в полный восторг, и вот теперь они катят в цирковое училище, где проходит съемка, начало в шесть вечера.

– Так сейчас только четыре? – изумилась я.

– А нам еще сюда надо, – пояснил бандит, резко тормозя у магазина «Все для животных».

– Зачем?

– На этой передаче, – затарахтела Лиза, выпрыгивая из «Линкольна», – все собачки разряженные, в цепочках, а у Рамика ни попонки, ни бантика.

– Надо купить прикид, – пояснил Андрюша, щелкая брелком сигнализации.

Джип коротко взвизгнул и, моргнув фарами, затих.

Я посмотрела на голенастого нескладного Рамика и усмехнулась: для таких небось ничего нет.

Но в небольшом магазинчике оказался гигантский выбор разнообразных прибамбасов. Раскрасневшиеся Лиза и Маша разглядывали комбинезончики, шапочки, ботинки… Увидав, что кепочка размером с блюдце для кофейной чашки стоит около трехсот рублей, я попробовала их остановить:

– По-моему, Рамик и так хорош, в натуральном виде, дорого одежонка стоит.

– Да, – грустно ответила Лиза, – недешево.

– Жуть, – отозвалась Маша, – ботиночки какие хорошие, а по цене с моими сравнялись. Это нечестно, собачье должно быть дешевле, чем человечье! А шампунь! Вон, глядите, за четыреста рублей. Даже «Пантин» всего семьдесят стоит!

– Так он простой, а этот от блох, – пояснила я.

– У людей блох не бывает, – добавила Лиза.

– Ну, загнула, – засмеялся Андрей, – все бывает, и вши, и гниды, и блохи…

Сосед повернулся к молоденькой, хорошенькой продавщице и велел:

– Значитца, так, давай говнодавы на этого стручка, скафандр, голду на тумбу, кандалы на грабки…

Девушка продолжала смотреть на него, не двигаясь.

Я возликовала. Сейчас она скажет: «Ничего не понимаю, скажите по-человечески».

Может, тогда до Андрея дойдет, что следует изменить фразеологию.

Но девчонка быстро повернулась и выложила на прилавок ботиночки на липучках, комбинезончик из красной ткани, цепочку и два браслетика на лапы. Потом мило улыбнулась и поинтересовалась: