Гадюка в сиропе

Донцова Дарья

– Пудру перламутровую не желаете?

– На хрена она нам сдалась? – удивился Андрей, вытаскивая кошелек.

– Очень красиво, – настаивала продавщица, – смотрите.

Ловким движением она открыла коробочку и потрясла над головой Рамика. Тысячи мелких искорок сели на лоб песика, и он заискрился, словно снег под ярким солнцем.

– Клево! – взвыла Маша.

– Супер! – пришла в восторг Лиза.

– Давай и муку с блестками, – согласился парень, – и еще чего прикольное есть.

В результате Рамик обогатился

ошейником, светящимся в темноте, суперповодком из кожи аллигатора, десятком пищащих игрушек. Не купили только роскошный намордник, весь в шипах и заклепках. Рамику было просто не на что нацепить эту красоту. Мои слабые попытки прекратить выбрасывание денег на ветер были затоптаны на корню.

– Для мастины не жалко, – отрезал Андрюша и добавил: – Эх, неладно получается! А Пингва? Он ему братан или нет? Надо и коту прикупить красоты.

– Пингва кошка, – напомнила я.

– Тьфу, все время забываю, – заржал Андрей Петрович и приобрел ошейник с инкрустацией, корзинку с матрасиком и десяток искусственных мышей.

– А они точно с запахом? – поинтересовалась Лиза, нюхая комок белого меха. – Я ничего не чувствую.

– Так ты не кошка, – резюмировала Гаврюшина.

Мы уже собирались уходить, но тут с треском распахнулась дверь, и в отдел ввалился шкафообразный парень, плотно вбитый в черную кожаную куртку. За ним, покачиваясь на пятнадцатисантиметровых каблуках, брела хорошенькая блондиночка в норковой шубке.

– Слышь, ты, в натуре, – обратился вошедший к продавщице, – глянь сюда.

Девушка повернулась.

– Катька, давай, – велел парень.

Блондиночка вытащила из-за пазухи сморщенного, абсолютно лысого котенка.

– Вот, – пояснил ее муж, – вчера купили, самая дорогая порода, «гамак» называется. А ну, показывай для него подстилки, и все, конкретно…

Продавщица принялась выкладывать на прилавок матрасики, корзиночки и одеяла.

– Говно, – подвел итог посетитель. – Лучше нет?

– Есть дом, – сказала девушка и ткнула пальцем в диковинное сооружение.

Несколько ящиков, обитых искусственным мехом, между ними лежанка, рядом когтедралка. На «замке» покачивалась табличка 4200.

– Лучше нет? – поинтересовался парень.

– Самый дорогой, – заверила продавщица.

– Давай, – велел он и повернулся к жене.

– У нашего кота должно быть все самое лучшее, а не говно в корзинке. Правильно говорю?

Жена кивнула и поинтересовалась:

– У вас цены в долларах или марках?

– В рублях, – ответила девушка.

– Не вопрос, – засмеялся парень и полез за пазуху.

Андрей с треском поставил корзинку на прилавок.

– И мне такой тяни!

– Зачем? – изумилась я.

– У Пингвы тоже должно быть все самое лучшее!

Сказано это было таким тоном, что я побоялась спорить. Продавщица ушла в подсобку. Парни, одетые в кожаные куртки и страшно похожие друг на друга, стояли у прилавка, выложив

из карманов одинаковые по толщине пачки денег. Атмосфера сгустилась, в воздухе начали проскакивать искры. Боясь, что сейчас они начнут выяснять, кто круче, при помощи огнестрельного оружия, я уже хотела увести девочек, но блондиночка ткнула пальцем в Рамика и поинтересовалась:

– Чего это у него голова блестит? Болезнь какая?

– Нет, – охотно разъяснила Лиза, – присыпка, смотрите!

И она, открыв коробочку, щедро обсыпала Рамика от шеи до хвоста.

– Ой, прикол! – завопила блондинка. – Хочу такую. Сеня, купи.

– Без базара, – успокоил муж, – ща вся твоя будет.

Через пять минут мы запихивали кошачий дворец в багажник «Линкольна». Рядом пыхтел шкафоподобный парень возле своего джипа. Блондинка в полном восторге держала переливающегося котенка. Парочка управилась раньше нас, влезла в машину, по размеру смахивающую на рейсовый автобус, и, взвизгнув тормозами, умчалась. Несколько капель грязи попало на джинсы Андрея. Он посинел:

– Ну, ща догоню и грабки повыдергаю, вставлю руки туда, где ноги растут.

– А «Дог-шоу»? – закричали Лиза и Маша.

Андрей от злости плюнул и пнул колесо.

– Лады, уговорили, пусть живет!

Стоит ли упоминать о том, что обвешанный цепочками, искрящийся Рамик произвел на устроителей собачьей передачи неизгладимое впечатление. Нас усадили в первый ряд, и девчонки вместе с Андреем были в полном восторге.

Домой мы вернулись около одиннадцати совершенно счастливые. Сначала отвезли домой Машу, потом отправились к себе и долго мучились, куда установить «палаццо» для Пингвы. Наконец водрузили «красоту» в Лизиной комнате и выпустили животных. К нашей радости, Пингва в новом ошейнике моментально влезла в верхний ящик, а прибежавший Рамик тут же устроился в нижнем.

– Ну клевота! – восхитился Андрей. – Ловко разместились, чисто зефир в шоколаде!

– Супер! – вторила Лиза. – Оборзеть можно, как здорово.

Я только вздохнула. Уже поздно, не буду их сейчас воспитывать.

Утром Лиза убежала в школу, а я лениво водила пылесосом по полу, думая, что делать дальше. Тут зазвонил телефон, и веселый голос Юры Грызлова произнес:

– Ну, что поделываешь?

– Квартиру убираю.

– Жуть, – пожалел меня писатель, – несчастная Лампа, брось.

– Не могу, пыль по всем углам.

– А ты туда не смотри, – веселился он, – знаешь, как я делаю? Занавески задергиваю, в темноте грязи не видно!

– Обязательно воспользуюсь твоим советом в следующий раз, – пообещала я, – жаль, раньше не позвонил, я уже закончила.

– У Кондрата площадь огромная, – пожалел меня Юра, – небось с шести утра мучаешься?

– Мы с Лизой большинство комнат заперли, живем только в трех, – пояснила я.

– Тебе, наверное, придется продать квартиру, – вздохнул Грызлов.