Гадюка в сиропе
Шрифт:
– Давай «Скорую» вызовем.
– Ну их, коновалов. Лампа, будь добра, сходи в аптеку…
– Мигом слетаю, – пообещала я и бросилась на улицу.
Аптечный киоск был у метро, но нитроглицерина там не оказалось, пришлось бежать на проспект.
Когда я вернулась домой, Юра сидел в той же позе на стуле. Быстро сунув под язык маленькую таблеточку, он пробормотал:
– Вот скрутило.
– Давно это у тебя?
– Лет пять, – пояснил Грызлов.
– И что врачи говорят?
– Если
– А ты лечишься?
– Да ладно о болячках болтать, – махнул рукой Юра и приступил к варке кофе.
Мы славно потрепались о всякой ерунде, и только когда за гостем захлопнулся лифт, я сообразила, что забыла спросить его о Степане Разине.
Где-то около семи раздался телефонный звонок.
– Евлампия Андреевна, душенька, Галин беспокоит.
– Слушаю.
– Незадача вышла, дискеты пустые.
– Не может быть, – удивилась я. – Я проверяла, перед тем как поехать к вам.
– Ну не знаю, – протянул Михаил. – Иногда такое случается. Придется вам еще раз приехать. Отправляю шофера.
Тяжело вздохнув, я пошла в кабинет, влезла в компьютер, нашла «Загон с гиенами», два раза щелкнула мышкой и тупо уставилась на абсолютно белый лист бумаги. Роман исчез.
Так, понятно, когда я перебрасывала его с дискеты на жесткий диск, а потом опять на дискету, вероятно, сделала что-то не так. Во всяком случае, наш домашний компьютер регулярно проделывал со мной подобные штуки, но я тоже не промах. Вот в этой коробочке на всякий случай лежит запасная дискета.
Я засунула черненький прямоугольник в системный блок и… вновь узрела абсолютно чистую директорию. Скорей всего, я случайно нажала на «форматировать».
И что прикажете теперь делать? Я схватила трубку.
– Да, – сказал Галин.
– Миша, вы уже отправили ко мне шофера?
– Нет, но сейчас пошлю.
– А если завтра?
– Почему?
– Собака заболела, – принялась изворачиваться я, – надо срочно к ветеринару.
– Да? – недоверчиво спросил он. – Ну ладно, коли так, только в первой половине дня, подошлю водителя к полудню.
– Не надо никого присылать, я сама приеду до обеда.
– Хорошо, – буркнул Михаил. – Жду.
Я бросилась искать телефонную книжку. Но она словно испарилась. Перерыв весь кабинет, я в недоумении села на диван. Ну и чертовщина. Ладно, с компьютером я на «вы» и частенько неправильно произвожу необходимые действия, но роман? Он-то куда подевался!
Недоразумение разъяснилось около девяти часов, когда, покормив Лизу ужином, я пошла в свою комнату. Между шкафом и креслом лежала небольшая кучка бумажек. Приглядевшись, я ахнула.
– Рамик, кто это сделал?
– Опять напиґсал? – поинтересовалась Лиза.
– Хуже, сожрал записную книжку! И как не стыдно!
Но заметно
– Вот не дам ужина, тогда поймешь! – злилась я. – Негодник, ничего оставить нельзя!
– Вчера он слопал губную помаду, – наябедничала Лиза.
Ага, а еще закусил моими колготками, украл со стола половину кекса. Кстати, когда я вернулась домой, вазочка с вареньем тоже была пуста…
– Лизок, ты ела с утра цукаты из апельсиновых корочек?
– Ложечку в чай положила.
– Может, задумалась и слопала все?
– Да ты чего! – возмутилась девочка. – Что я, Винни-Пух? Там с полкило было!
Так, значит, и вкусные засахаренные апельсиновые корки исчезли в необъятной утробе Рамика.
– Уйди с глаз долой, – процедила я, разглядывая клочки записной книжки.
Надо же, даже бумагорезательная машина не настругает таких обрывков, просто конфетти. Нечего и думать о том, чтобы найти телефон Леокадии Сергеевны. Хорошо хоть у меня идеальная зрительная память, и завтра я поеду к милой старушке без звонка.
Рано утром, отправив Лизу в школу, я понеслась к машинистке. И опять на звонок долго не открывали, наконец раздалось шарканье, и на пороге возник старичок, похожий на гриб-боровик.
– Тебе кого, мальчик? – ласково поинтересовался он, окидывая меня взглядом.
– Я девочка и пришла к Леокадии Сергеевне.
– А Леки нет дома, – близоруко щурясь, пояснил дедуля. – Уехала.
– Куда?
– К врачу.
– Надо же, – расстроилась я. – Можно я подожду? Она, наверное, пошла спозаранку анализы сдавать…
– Лека вчера уехала, – пояснил дедок.
– Как вчера? Она что, в больницу легла?
– Не знаю, – ответил он, – после ужина она постучала ко мне в дверь и говорит: «Кеша, голубчик, еду к Кондрату в гости. Он меня хочет профессору показать». Она последнее время на глаза жаловалась. Все говорила, будто плохо видеть стала. А Кондрат – писатель известный, богатый, вот и решил устроить ей консультацию. Я, грешным делом, позавидовал: сам ничего не вижу, только у меня таких состоятельных друзей нет. Вот, значит, и говорит: «Еду в гости, а ты покорми моего попугайчика».
– И что, Кондрат сам за ней приехал? – тихо спросила я.
Дедуля пожал плечами:
– Я вижу плохо, но думаю, что сам. Я слышал мужской голос из прихожей, да и Лека к нему по имени обратилась.
– Как?
– Ну, говорит: «Это ты, голубчик? Страшно рада, давно не виделись».
Он замолчал.
– Дальше, – поторопила я, – дальше что произошло?
– А ничего, – пожал плечами «грибок». – Ушли, и все.
– Ушли? Может, на машине уехали? Вы, случайно, во двор не посмотрели, номер не запомнили?