Галопом к столбу
Шрифт:
– Нанять в Москве несколько дешёвых
продажных писак не трудно.
– Да никого он не нанимал - сам всё написал.
Вейсман, по-немецки, это знающий человек.
268
Фельетон в «Современные известия» принёс хохол
Евген Знавец. Автор заметки в «Русских
ведомостях» одесский «француз» Эжен Конэссёр…
– Конэссёр? Но это же, по-французски, знаток!
– Вот именно. Не удивлюсь, если статья в
«Русском курьере» подписана каким-нибудь
Е.Знающим
Емельянцев сегодня вечером подтвердит, что всё
написано одним человеком.
– Можно также предположить, что «агент
сыскной полиции», заставлявший Мишку Кацмана
распускать по Москве слухи, это не сам Одинцов, а
его двоюродный братец Петро Наливайко.
– Да, да, - кивнул Лавровский. - Помниться,
Романенко говорил, они очень похожи.
– Как видишь, Лёша, не такие уж мы с тобой и
дилетанты! Очень стройная и убедительная версия
получилась.
– Получилась, - вздохнул Лавровский. - А
знаешь, что мне в ней не нравиться?
– Что?
– Да все эти «кто-то», «кому-то», «возможно»,
«можно предположить»… Одни домыслы и догадки,
а доказательств никаких. Любой суд…
– Причем здесь суд? - фыркнул Малинин. -
Ильюшин нам и так поверит.
– На слово? - усмехнулся Алексей, -
Сомневаюсь, андел мой. Вот если кто-нибудь из
подельников Одинцова подтвердит - тогда да,
совсем другой расклад
269
– Значит надо их искать!
Немного поспорив, наметили план действий
на ближайшие дни: побывать в «Эрмитаже», где
любит завтракать «нижегородский судовладелец
Баранов», и в Артистическом кружке, собрать
сведения о репортёре Женьке Вейсмане. Не забыли
и о том, что завтра вечером у Мишки Кацмана в
«Молдавии» назначена встреча не то с Наливайко,
не то с самим Одинцовым.
– А с беговым сторожем, что делать будем?
–
спросил Малинин.
– К Моте Адвокату он никакого
отношения не имеет, а вот к другому Адвокату…
Следовало бы рассказать о нём Ширинкину. Но с
этим изысканным хамом общаться больше не
хочется.
– Скажу откровенно, друг мой, - мне тоже, -
признался Лавровский. - Давай посоветуемся с
Аристархом Матвеевичем. Он в подобных делах
получше нас с тобой разбирается… А сейчас
поехали-ка в сыскное. Степанов, поди, нас с
одесским гостем уже заждался.
Глава 23
Большой переполох
В сыскном стояла, необычная для этого
времени, тишина. Не хлопали двери, не пробегали
торопливо
вечернее дежурство в театры и клубы. Не слышно
было смеха из комнаты Степанова, где любили
270
собираться по вечерам сотрудники свободные от
службы.
– Совсем всех, что ли инфлюэнца с ног
свалила?
– предположил Лавровский.
– Нет, Лёша, - не согласился Малинин. -
Похоже случилось, что-то неприятное.
Он оказался прав.
– Тут у нас такое творится!
– сказал вышедший
из канцелярии помощник делопроизводителя
Чистяков. - Василия Васильевича к самому его
сиятельству Владимиру Андреевичу вызывали. А
как вернулся от него, велел всех, кто в наличии
собрать. Даже некоторых больных вызвал. И
каждому столько указаний надавал - за три дня не
управишься. А меня в управлении за старшего
оставил. Экая досада! Я ведь к куму в гости
собирался - у него жена сегодня именинница…
Сиди теперь здесь до самого утра…
– Да, что случилось-то?
– спросил Малинин.
– Арестант сбежал.
Побеги арестованных, хоть и редко, но
случались. В феврале прошлого года из Сущёвского
полицейского дома сбежали трое грабителей. Они
взломали пол в камере, через проделанное отверстие
спустились в выгребную яму, оттуда выбрались во
двор, потом на улицу, да и были таковы. Целую
неделю не могли их поймать. Но тогда начальника
сыскного к генерал-губернатору не вызывали.
– Важный арестант? - поинтересовался
Лавровский.
271
– Важнее некуда. Тот самый бомбист, которого
Сергей Сергеевич с Сашкой Соколовым в
Сокольниках взяли… Да, что это мы с вами в
коридоре топчемся? Пойдёмте ко мне, там всё и
расскажу. Заодно и чайку выпьем. С ромом. При
такой мерзопакостной погоде, судари мои, это
самый наилучший напиток. Водка так не согревает.
Впрочем, ежели желаете, у меня и водочка хорошая
найдётся.
– От водки и рома воздержусь, - поморщился
Малинин. - Да и вам советую. Не ровен час
начальство нагрянет, а от вас и без того разит.
– А вот и оно, легко на помине, - добавил
Лавровский, услышав звон шпор.
Размашистым шагом вошёл высокий и
широкоплечий, с длинными, почти до середины
груди, усами полковник. Это был полицмейстер 1-го
отделения Огарёв. По случаю срочного вызова
генерала Козлова в Петербург он сейчас исправлял
должность обер-полицмейстера.