Галопом к столбу
Шрифт:
279
– Нет, господа, вы совсем не знаете чугунки, -
пренебрежительно поморщился начальник
Московского отделения Минского жандармского
полицейского управления железных дорог
Новаковский. - Искать вашего беглеца в наших
казармах это, извините за резкость, глупость.
– Почему же, Николай Иванович?
– обиделся
Степанов.
– Извольте объясниться.
– Во-первых, при тесноте казарм и
чрезмерном количестве проживающих
появление любого нового лица, тем более не
служащего на дороге, вызовет недовольство
жильцов. И они тут же пожалуются начальству. Во-
вторых, смотрители казарм это такие церберы…
– Достаточно, подполковник, - резко оборвал
его Огарёв.
– Мы здесь собрались не для того, чтобы
сказки слушать. Ваши хвалёные церберы, вместе с
вами, прос… э… проспали прошлогоднюю стачку в
главных мастерских.
Новаковский сразу стушевался. Напоминание
было крайне неприятным.
… Осенью прошлого года в Москве
забастовали мастеровые и служащие нескольких
предприятий. Они требовали улучшения условий
проживания; наведения порядка в лавках, где по
дорогим ценам торговали продуктами, мягко говоря,
не первой свежести; отмены штрафов, налагаемых
не по делу… Если забастовка на чугунолитейном
заводе Бромлея московские власти взволновала
мало - пусть заводчик сам разбирается, то стачка в
280
главных мастерских Московско-Брестской железной
дороги, к которой уже собирались примкнуть
служащие паровозного депо, испугала не на шутку.
Не дай бог, остановится движение на дороге
связывающей Россию с Европой. Позора не
оберёшься.
Генерал-губернатор Долгоруков принял
решительные меры - распорядился арестовать и в
административном порядке выслать из Москвы
несколько десятков зачинщиков.
Проведённое расследование показало -
настоящая причина случившегося не в
социалистической пропаганде со стороны
противоправительственных элементов, а в
неразумных, недальновидных действиях правления
«Общества Московско-Брестской железной дороги»,
возглавляемого 1-й гильдии купцом Варшавским.
Абрам Моисеевич Варшавский ещё в начале
70-х годов прославился на всю Россию тем, что при
строительстве нескольких железных дорог морил
голодом землекопов. Но особенно развернулся он во
время последней русско-турецкой войны, когда стал
одним из главных поставщиков продовольствия в
действующую армию. Газеты и журналы
рассказывая о злоупотреблениях Варшавского,
называли его «Мерзавским».
Некрасов посвятил ему несколько строчек:
Этот тип безумно гнусен,
Современный Митрофан,
Глуп во всём, в одном искусен:
281
Залезать в чужой карман!
Долгоруков не стал скрывать выявленных
злоупотреблений железнодорожной администрации,
заботящейся только о прибыли. Обо всём сообщил в
Петербург. Шума его докладная записка наделала
много. Министр путей сообщения, пригрозив
правительственной ревизией, потребовал от
правления общества навести порядок. Волей-
неволей пришлось тому сменить управляющего
дорогой и уволить нескольких, слишком уж
заворовавшихся, начальников служб. Министр
внутренних дел отправил в отставку начальника
жандармского полицейского управления. Начальник
Московского отделения Новаковский остался на
месте только по причине «недавнего вступления в
должность»…
Вслед за Огарёвым, полицейские, всегда
недолюбливающие жандармов, дружно набросились
на подполковника:
– Нет никакого порядка на вашей хвалёной
чугунке, - пробасил пристав 1-го участка
Пресненской части Носков. - Перед Рождеством в
полосе отчуждения обнаружили мёртвое тело. Так
один из ваших унтеров его на мою землю
перетащил.
Его поддержал пристав 1-го участка
Сущёвской части Брыкин:
– У вас, что ни день, на Алексеевской ветке
кражи из товарных вагонов. А воров ловить нам
приходиться.
282
– С карманниками на вокзале и то управиться
не можете, а нотации читать берётесь, - добавил
младший помощник пристава 2-го участка
Пресненской части Баяновский.
Лавровскому подполковник Новаковский
нравился. Он свёл с ним знакомство во время
службы в «Московском листке». Несколько раз
обращался к нему за содействием и всегда получал
интересующие газету сведения. А однажды, когда
Алексею необходимо было первым из репортёров
попасть на аварию в Можайск, подполковник,
вопреки всем действующим правилам и
инструкциям, распорядился взять его в кабину
паровоза. Что ж, долг платежом красен. Надо
помогать, пока приставы его совсем не заклевали.
– Попробуй, уследи за всем, когда у них в
отделении на триста с лишним вёрст дороги, от