Гарик Потный и Оружие Пролетариата
Шрифт:
Но если бы самой большой трудностью было найти дорогу до кабинета! Как бы не так! А сами занятия? Гарик очень скоро понял, что колдовство - это просто идиотское размахивание волшебной втыкалочкой и бормотание непонятных слов.
Каждую среду, в полночь, дети должны были, глядя в телескоп, изучать ночное небо, даже если его не было видно за облаками, хуй знает зачем зазубривать названия звезд и траектории движения планет. Три раза в неделю они отправлялись в теплицу на заднем дворе изучать травковедение под руководством проффесора Стебли, приземистой некрасивой хиппи, которая учила,
Самым скучным уроком была история партии, единственный предмет, который преподавал призрак. Проффесор Ебланнз был очень-очень стар и однажды по пьянке заснул перед камином в учительской - а на следующее утро пришел на урок уже без тела. Ебланнз бубнил и бубнил, а дети машинально записывали имена и даты, путая Орджоникидзе с Шеварнадзе.
Проффесор Шибзик, преподаватель волшебных жестов, был такой крошечный, что ему приходилось стоять на стопке книг, для того, чтобы ученикам было видно его из-за кафедры. На первом занятии во время переклички он, прочитав фамилию Гарика, издал восторженный крик и наебнулся под стол.
Проффесор Макдональдс, как и все остальные учителя в школе, обладала своей, ярко выраженной индивидуальностью. Гарик был прав, когда подумал, что она не тот человек, которому лучше не попадаться. Строгая и не очень умная, она задала тон отношений на первом же занятии, едва только детям позволено было сесть.
– Превращения - самый сложный и опасный вид колдунства, который вы будете изучать в "Нодваятсе", - сказала она.
– Те, кто будет валять дурака у меня на занятиях, покинут класс нахуй. Это первое и последнее предупреждение.
Потом она превратила стол в свинью и обратно. Дети были в восхищении и не могли дождаться, когда и им будет позволено проделать нечто подобное, но вскоре осознали, что до превращения своих врагов в животных им еще очень и очень далеко. После того, как они долго писали в тетрадку сложные формулы, каждому была выдана спичка, которую следовало превратить в иголку. К концу урока одна только Галина Грымзова смогла хоть сколько-нибудь поменять вид спички; проффесор Макдональдс показала всему классу, что спичка стала вся серебряная и острая на конце, а после пообещала, что следующем уроке запустит иголки под ногти учеников - и похуй, что спички толще и будет больнее - будет лишний стимул лучше стараться.
Все с нетерпением ожидали первого урока по защите от козла, но оказалось, что занятия у проффесора Бельчатника - просто какая-то унылая хуйня. В классе сильно пахло чесноком; как говорили, чеснок в огромных количествах поедался проффесором Бельчатником для отпугивания женщин, которые когда-то, до смены проффесором ориентации, имели с ним половую связь и которые, по опасению проффесора, почему-то однажды непременно должны будут вернуться. Подгузник, объяснил он ученикам, был подарен ему одним трёхлетним афроамериканским принцем в знак благодарности за избавление от бяки или буки, но дети не очень поверили этой истории. Во-первых, когда любопытный Симочка Рабинович попросил рассказать подробнее про борьбу с букой, проффесор Бельчатник покраснел и заговорил о погоде; во-вторых, от подгузника исходил отвратительный запах - двойняшки Шварценфикт утверждали, что он тоже набит толчёным чесноком вперемешку с говном, чтобы защищать проффесора Бельчатника со всех уязвимых мест.
Гарик вздохнул с облегчением, когда понял, что не так уж отстает от всех остальных. Многие дети были из семей хумансов и, так же, как он сам, до поры до времени не подозревали, что являются колдунами и ведьмами. А учить приходилось так много всякой ненужной хуйни, что всерьез заниматься этим никто и не пытался.
В пятницу у Гарика с Роней был особый день: они наконец-то смогли добраться к завтраку в Большой Зал Столовой, ни разу не потерявшись по дороге. Хотя бы сегодня они будут сытыми с самого утра!
– Что у нас сегодня?
– спросил Гарик у Рони, посыпая овсянку сахаром.
– Первые две пары - самогоноварение, вместе со змеюшниковцами.
– ответил Роня.
– Сергей ведь декан в "Змеюшнике". Говорят, он дрючит их во все дыхательные и пихательные на своих занятиях - увидим, правда ли это.
– Хорошо бы Макдональдс для разнообразия не дрючила нас, - сказал Гарик. Проффесор Макдональдс была деканом факультета "Курятник", но это отнюдь не помешало ей на вчерашнем занятии осуществить свои угрозы по поводу иголок, хорошо хоть потом магией вылечила.
В это время прибыла почта. Сейчас Гарик уже привык, но в первое утро прямо охуел, когда в Большой Зал Столовой во время завтрака влетела добрая сотня различных птиц и закружила над столами в поисках хозяев, а потом стала сбрасывать письма и содержимое кишечника им на головы.
До сих пор Растафара ничего не приносила Гарику. Она иногда подлетала пощипать его за уши или поклевать овсянки, прежде чем отправиться отдыхать в птичник вместе с остальными птицами. Этим утром, однако, она приземлилась между вазочкой с майонезом и пепельницей и бросила записку Гарику на тарелку. Гарик немедленно вскрыл послание. Очень неаккуратным почерком там было написано:
Дарогой Гарек,
В пятнецу, то исть на день ранише читверха, ва втарой полавине диня ты свабоден, ни хочишь ли выпить со мной, часа в три-читире? Хачу услышать аттибя пра первую ниделю фшколе. Пашли атвет сваронай.
Огромаг
Гарик отобрал у Рони ручку, и на обороте записки нацарапал "Конечно, хочу, увидимся", после чего отослал Растафару.
Выпивка с Огромагом пришлась бы очень кстати, теперь Гарика ждало впереди хоть что-то хорошее, иначе урок самогоноварения оказался бы для него еще более тяжким испытанием. До сих пор за все время учебы с Гариком не случалось ничего более неприятного.
На банкете в честь начала учебного года Гарику показалось, что проффесору Сергею Полиэтиленовичу он нихуя не понравился. К концу первого урока самогоноварения он понял, что был не прав. Он не просто не понравился проффесору - тот просто считал Гарика за говно.
Занятия по самогоноварению проводились в одном из подземелий замка. Там было гораздо теплее, чем наверху, и мурашки бегали бы по телу в любом случае, даже если бы по полкам не были расставлены многочисленные банки с заспиртованными половыми органами различных жывотных.