Гарик Потный и Оружие Пролетариата
Шрифт:
Трудно было поверить, что это не небо, а потолок, и что Большой Зал Столовой не уходит вверх, прямо в вакуум.
Проффесор Макдональдс молча установила перед первокурсниками низенькую табуретку на четырех ножках. На табуретку она поставила огромную фарфоровую вазу. Ваза была вся в сколах, побитая и невообразимо грязная. Тетя Даздраперма ни за что не согласилась бы держать такую в доме, даже в качестве горшка для Гарика.
Может быть, надо выудить оттуда на удочку ихтиандра, в ужасе подумал Гарик. Заметив, что
Сортирочная ваза нехуёва,
Воняю, но по виду не судите,
На свете вазы нет умней меня
Хоть весь его вы обойдите.
Крутобоки унитазы,
И чистейшие бидэ,
Зато мне при сортировке
Нету равных по сноровке.
Для меня нет в мире тайны,
Нихуя не утаить,
Как присядешь - так узнаешь,
Чем тебя должны учить.
Может, в "Курятник" дорога,
По ней распиздяи прошли,
Им ученье, и наука
В общем нахуй не нужны,
В "Хомячатник" попадете
Если вы ленивый жлоб,
Учатся там похуисты,
И трудиться не должны,
Старый грязный "Воронятник"
Примет быстрого рукой,
Если любит кто бить в морду,
Там найдет свою дорогу,
Или, может быть "Змеюшник",
Вам покажется милей,
Они умные, заразы,
Задолбали всех вконец.
Так присядьте и не бойтесь!
Незачем штаны снимать!
Будет быстро и не больно,
Мне, ну а на вас насрать!
Лишь только Ваза закончила петь, зал разразился аплодисментами. Ваза поклонилась каждому из четырех столов и замерла совершенно неподвижно.
– Так, значит, нам надо всего-навсего сесть жопой на вазу!
– шепотом воскликнул Роня.
– Я убью Федю, он все врал про дыбу и какой-то там сапог!
Гарик слабо улыбнулся. Конечно, сесть на вазу куда легче, чем терпеть пытки, но все равно в этом чувствовался какой-то подвох. Из песни следовало, что Ваза не предъявляет каких-то высоких требований; Гарик вполне чувствовал себя и лентяем, и распиздяем, вот что у него быстрая рука или что там он особо умный, вот этого он в себе не замечал.
Проффесор Макдональдс выступила вперед с замусоленным листком формата А4 в руках.
– Я сейчас буду в случайном порядке называть имена, а вы должны сесть на вазу для сортировки, - сообщила она.
– Штаны не снимать, юбки не задирать! И не дай бог кто-нибудь опять насрет в вазу! Жанна Тёмная!
Розовощекая девочка со светлыми косичками, чуть не наебнувшись, вышла из строя, чуть подняла юбку, и села. После минутной паузы:
– "Хомячатник"!
– объявила ваза.
От правого стола понеслись оскорбительные крики и глумливый свист. Жанна прошла к этому столу и села там. Гарик увидел, как привидение Жирного Мудака весело помахало ей чьей-то отрубленной конечностью.
– Сьюзен Сигалова!
– "Хомячатник"!
– снова выкрикнула ваза. Сьюзен торопливо отошла и села рядом с Ханной.
– Брут Маркин!
– "Воронятник"!
На этот раз гогот раздался от стола, стоявшего слева; когда Брут подошел к ним, несколько воронятниковцев встали, чтобы сочувственно пожать ему руку.
Ракель Брокеншмыг тоже отправилась в "Воронятник", но Лаванда Горная стала первой новой курятницей, и стол на дальнем конце слева взорвался разочарованными воплями; Гарик услышал, как близнецы, братья Рони, издают громкие звуки, изображая рвоту.
Сарочка Брейншнайдер была зачислена в "Змеюшник". Возможно, у Гарик разыгралось воображение, но после всего, что он успел услышать про "Змеюшник", попавшие туда казались ему чересчур интеллегентными людьми.
Его уже тошнило от этого идиотского ритуала. Он вспомнил, как в школе на физре набирали команды для разных игр. Его всегда выбирали последним, не только потому, что он плохо играл, а потому, что он по настроению подыгрывал команде соперника.
– Джастин Бобропёров!
– "Хомячатник"!
Иногда, заметил Гарик, ваза выкрикивала название факультета сразу же, а иногда она некоторое время раздумывала, прежде чем принять решение. Симочка Рабинович, мальчик с волосами песочного цвета, который стоял в строю перед Гариком, просидел на ней добрую минуту, у него даже глаза из орбит полезли, пока ваза не назначила его в "Курятник".
– Галина Грымзова!
Галина почти бегом поспешила к табурету и с энтузиазмом уселась на вазу, помяв при этом юбку.
– "Курятник"!
– выкрикнула ваза. Роня застонал.
Ужасная мысль посетила Гарика неожиданно - его вообще любые мысли посещали редко. А что, если он такой долбодятел, что его вообще никуда не назначат? Что, если он так и будет сидеть жопой на вазе, пока проффесор Макдональдс не выбьет пинком из-под неё табуретку и не скажет, чтоб шёл он нахуй?
Когда вызвали Незнайку Долгопися, галлюцинирующего мальчика, постоянно терявшего жабу, он в первый раз наебнулся по дороге к табурету. Ваза долго решала, куда отправить Незнайку. Наконец она объявила: "Курятник!". Незнайка бросился прочь, рефлекторно пытаясь натянуть штаны, и под громкий хохот наебнулся вторично, расквасив нос.
Малой, услышав свое имя, вальяжно выступил вперед. Его желание исполнилось сразу же: ваза завопила: "Змеюшник!", едва коснувшись его седалища.
Малой вернулся к Баттхеду и Бивису, крайне довольный собой.
Оставалось не так уж много народу.
Сэйлормун... Ноусекс... Паркинсон.... потом близняшки кавказской внешности - Зарипова и Зарипова... потом Елизавета Карамазова... а потом, наконец -
– Потный, Гарик Потный!