Гармонист
Шрифт:
— Судить его крепче надо!.. Он ведь прямое вредительство устроил!
— Такого парня решил угробить! Отменного шахтера, вроде ударника!
— Нагреть ему так, чтоб знал наперед!.. Чтоб восчувствовал!..
Судьбою Покойника заинтересовался и Никон. С каким-то болезненным любопытством расспрашивал он всех о Покойнике, о том, как он сидит да когда и где его будут судить и, наконец, что ему могут присудить. Он до того загорелся страстью узнать побольше об этом деле, что в свободное время сходил на квартиру к Покойнику и повидал Степаниду.
Женщина встретила его угрюмо.
— Ну, сидит... Обеспамятствовал он. Третьи сутки пил. В голову вино и ударило... — Глаза Степаниды глядели зло и широкое лицо пылало. — Не в своем уме был. С его и взыскивать строго нельзя.
— Он Баева чуть не до смерти... — напомнил Никон.
— Сергея-то?! — колыхнулась Степанида и обожгла Никона гневным взглядом. — А пошто он мужика страмил всенародно!? За что?.. Экое посрамление мужику! Не поглядел, что дядя родной! Всякими словами, всякими словами его порочил!..
Никон вспомнил свою попытку посочувствовать Покойнику и что из этой попытки вышло. Еще вспомнил он разговор возле афишки.
— Да как же так? — изумился он. — Ведь Покойник-то после собрания отошел сердцем... Он сам признавался, что Баев его правильно... Ничего не пойму!.. Если бы сгоряча, а то успокоился, а прошло время, и такое дело сделал...
— Нечего тебе тут понимать! — рассердилась Степанида и повернулась к Никону спиной. Он посмотрел на эту широкую спину, усмехнулся и пошел прочь.
30
Как-то незаметно и неожиданно Никона уколола остренькая мысль: вот теперь Баев лежит больной и не скоро, может быть, поправится, и исчез на время самый опасный соперник. Будет стоять где-то и пылиться форсистая его гармонь и не побегут ловко и мастерски пальцы по блестящим ладам...
Мысль эта подкралась к парню предательски и коварно. Она заставила взволноваться. Никон даже соскочил с койки и остановился посреди барака. Сразу стало легко и весело. Да, вот это ловко! Снова, значит, он, Никон, самый распрекрасный гармонист, самый желанный гость!.. Конечно, Баева жалко, но тут уж судьба. И Никон разве виноват, что Покойник озлился и шарахнул какой-то железиной шахтера по голове?
И поэтому Никон, давно не бравшийся по-настоящему за гармонь, появился в ближайший же выходной день на солнечной улице с инструментом в руках, рассыпая вокруг себя звонкую и веселую песню.
Уже давно не было ему так легко и привольно. Он шел по поселку, по средине улицы, шел, гордо поглядывая вокруг себя, и играл. И для него исчезло в это мгновенье все то, что томило и угнетало его, исчезли неполадки в его работе, тяжесть этой работы, косые взгляды товарищей, укоризненные речи Зонова, недавнее собрание и выступление Баева. Исчезло все, что тяжким грузом давило и мешало легко и бездумно жить и играть.
Пыльная улица была залита июльским солнцем. По-праздничному пустынными выглядывали дома и бараки. И только редкие жители, потревоженные неожиданной музыкой, выглядывали из окон, высовывались в калитки. Но чем дальше шел Никон, тем люднее и оживленней становилось кругом. У ворот, у калиток, у входов в бараки появлялись люди, останавливались, посматривали на Никона, вслушивались в его песни. И ребятишки выкатывались на средину улицы, забегали впереди Никона, заглядывали на него, вертелись пред ним, прискакивали и пылили жаркой, серой, непотревоженной с утра пылью дороги.
Ликующе лилась песня. Кто мог нарушить радость и гордость Никона? Какое ему дело до всего, что совершается вокруг него? Вот какие-то красные полотнища пылятся и выцветают на ярком солнце и слова на них белеют какие-то и люди читают их и, может быть, волнуются о чем-то, читая эти слова. К чему это все ему, Никону? Сегодня его день, сегодня он может стряхнуть с себя заботы и тягости труда.
Задорно и вызывающе звенела песня. И пыль вспархивала из-под ленивых шагов Никона. И веселее вертелись кругом ребятишки. И празднично тих и ясен был день.
Но на перекрестке, где широкая улица поселка пересекалась старым трактом, возник глухой рокот, быстро усилившийся и ставший громким и шумным. Из-за поворота выскочил грузовик. Гудок прокричал тревожно и властно. Тучи пыли поплыли за машиной. Никон рванулся с середины улицы к дощатому тротуару, перестал играть и сердито посмотрел на грузовик. Машина была заполнена людьми, которые дружно придерживались друг за друга и что-то оживленно кричали.
Сначала Никон не разобрал слов. Он только увидел смеющиеся лица, веселых возбужденных людей. Он перестал играть и сморщился от пыли, которая тучей вырывалась из-под машины. Шофер затормозил, грузовик остановился недалеко от Никона и тогда Никон заметил на машине знакомых. Заметил Зонова.
— Лезь сюда! — крикнул Зонов. — Сыпь без прохлаждения!..
— Музыкант! Гармонист!.. — закричали другие. — Залазь, нам веселее будет!..
— Ну, пошевеливайся! — торопил Зонов.
Никон подошел к машине.
— Вы куда? — спросил он.
— А вот увидишь! — засмеялись ему в ответ и несколько пар рук сверху ухватились за него и потащили вверх, в грузовик.
Вскарабкавшись на грузовик и бережно охраняя от всяких неожиданностей гармонь, Никон попал рядом с Зоновым. Шахтер поглядел на него с хитрой усмешкой и весело предупредил:
— Держись крепче! не вывались!..
— Да куда вы? — добивался Никон и широко ухмылялся: стало ему хорошо и спокойно в этой шумной, смеющейся компании. Но ему не ответили. Мотор загудел, из-под колес снова вырвались тучи пыли, машина рванулась и пошла по широкой дороге на самой большой скорости.
31
Только тогда, когда грузовик вырвался из плена поселковых улиц и покатил по наезженной степной дороге, Никон, наконец, узнал куда едет.