Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— Замолчи, глупое создание! — одернул ее старый эльф. — Что угодно? — прогнусавил он, в то время как Винки, отцепившись от него, забавно повалилась на спину и привстала, хлопая огромными глазами-блюдцами.
— У меня к тебе дело, — сурово произнес Гарри; этот тон давался ему без труда, ведь общение с Кричером само по себе было парню неприятно. — Такое же, как в прошлом году.
Он не стал вдаваться в подробности, он сам еще не до конца свыкся с тем, что Кричеру опять поручено следить за Малфоем. Эльф никогда не казался ему достаточно благонадежным, но еще меньше Гарри готов был допустить, чтобы Винки
— Ясно, — проворчал, поводя ушами, старый эльф, и тут Винки снова вцепилась ему в повязку. Гарри удивился, каким чудом эта несчастная тряпка еще держится.
— А я помогу! — обрадовалась Винки. Но Кричера ее готовность только разгневала.
— Прочь, жалкая пьяница! — воскликнул он, занося над ней кулак и потрясая им. — Ты еще посуду не вытерла, где тебе следить за высокородными господами!
— Я обязательно вытру! — пискнула Винки.
В этой сцене было много комического, но не оставалось сомнения, что Гермиона отнеслась бы к происходящему иначе.
— Довольно, — вмешался Гарри. — Кричер, я не хочу, чтобы ты обсуждал мои задания с кем бы то ни было. А теперь вы оба можете возвращаться на кухню или где вы там были!
Кричер немедля воспользовался разрешением и исчез. Винки оказалась куда вежливей.
— Доброй ночи, господин! — пропищала она, прежде чем, икнув, тоже исчезнуть.
Натягивая пижаму, Гарри задумался, а не рассказать ли об этой встрече Гермионе. Она всегда интересовалась судьбой Винки и, пожалуй, рада была бы узнать, что эльфийка до сих пор… Гарри не знал, как это сказать. Он не решился бы заявить, что Винки в здравом уме, если компания Кричера для нее привлекательна. С другой стороны, в ее положении появление хоть какого-то интереса в жизни казалось парню явным прогрессом. «А ну их, этих эльфов», — подумал он, и этой мыслью с Гермионой точно делиться не собирался.
Как он и ожидал, известие о том, что он снова привел в действие прошлогодний план со слежкой, на Гермиону впечатления не произвело.
— Почему ты постоянно недовольна? — укорил ее Рон.
Прежде чем ответить, Гермиона явно хорошо подумала, и не без причины. После собрания все изменилось и теперь, стоило троице остановиться посреди гостиной, как их моментально окружили члены Д.А. Зная, что поздно уже менять что-либо, Гарри все же сожалел о том времени, когда компанию ему составляли лишь ближайшие друзья. А теперь окружившие их ребята, хотя и посматривали по сторонам, не давая никому подслушивать, но самих себя считали вправе слышать все.
— Понимаешь, Кричеру неприятно следить за Малфоем, да ты и сам знаешь, он не заслуживает доверия в таких делах, — заговорила, наконец, Гермиона; ее тяжелая сумка оттягивала ей плечо, и все же она не торопилась ставить ее на спинку кресла, из чего Гарри заключил, что старосте девочек хочется поскорее закончить это собрание.
— И все? — уточнил Гарри.
— Просто это как-то… мелко, что ли, — добавила Гермиона. — Знаешь, кстати, мы ведь так и не знаем, чью сторону займут гиганты! Мы вообще не знаем общей остановки, и к информации следует отнестись…
— Пусть даже Упивающиеся смертью и уговорили гигантов, нам не придется иметь с ними дела, — заявил Гарри. Его самого это обнадеживало, и он старался не замечать, как Гермиона отмалчивается, скептически поджимая губы.
— Точно, отец говорил, что гиганты могут понадобиться Лорду на местах, сюда их не притащишь! Да уж, если нам придется волноваться еще и о том, что во всем мире делается, это же никаких нервов не хватит, — рассудил Рон.
— Точно, совсем руки опустятся, — вздохнул Невилл.
— Нельзя учитывать совсем все, — пробубнила, наконец, Гермиона, — но надо стараться…
— Знаю, — рассердился Гарри, — но сейчас мне будет довольно и того, если удастся хоть раз поймать Малфоя с поличным!
— Тогда тебе придется сутками пялиться в карту, — не особо стараясь подавить сарказм, возразила Гермиона. — И, знаешь, Гарри, я понимаю, что мои слова банальны, но если ты уже определился, что все-таки будешь сдавать экзамены…
Гарри ожидал чего угодно, но только не этого. У него буквально отпала челюсть, и он почувствовал настоятельную потребность побороть сильнейшее желание тут же, при всех, наорать на Гермиону.
— Ты что, не хочешь, чтобы мы накрыли Малфоя? — изумилась Джинни.
Гермиону это предположение явно обидело, она насупилась так, словно вознамерилась не разговаривать с подругой неделю. Казалось, что-то, сказанное Джинни, невероятно огорчает ее. Преодолев недовольство, Гермиона через силу процедила:
— Честно говоря, я не понимаю, почему вы все придаете этому такое значение. Лично я считаю, что мы должны заниматься более серьезными вещами. Ловить крупную рыбу, а не всякую мелочь, если вы понимаете, о чем я.
Судя по тому, как занервничали, отводя взгляды, Невилл и прочие, Гарри без труда заключил, что «мелкая рыба» вроде Драко устраивает их больше. В глубине души Гарри отлично понимал их, ведь поквитаться с Малфоем желали многие, и виноват в этом был исключительно сам Малфой, заносчивый и отвратительный тип. Однако, зная Гермиону, Гарри не мог не понимать, что ей такое совмещение личной мести с общественной справедливостью кажется довольно гадким.
— Конечно, Темного лорда стоит опасаться, — сказал он вместо этого, — но я согласен, один хоркрукс гораздо важнее, чем все Малфои, вместе взятые.
Торопливые слова согласия, на которые не поскупились гриффиндорцы, заставили его отчетливо почувствовать, что они не до конца понимают, как это важно.
Гарри не раз собирался сказать друзьям, что его надежды, связанные с возвращением в «Хогвартс», не оправдались. Принимая решение отправиться сюда, он руководствовался, конечно, и разумными соображениями, как-то: необходимостью удерживать под наблюдением Драко Малфоя и незнанием, где же искать хоркруксы. Однако он мало отдавал себе отчет в том, насколько важно для него ощущать молчаливую поддержку, исходящую от самих стен школы. В первые дни здесь он пытался задержать ускользающую иллюзию, что так и есть. Но в школе не было больше Дамблдора, зато поселились воспоминания о его гибели. Не случайно Гарри, если и выходил на улицу, то только во внутренний дворик, а еще избегал выглядывать из окон, туда, где сверкало, он помнил, белое надгробье. Поначалу он корил себя за это, а потом заметил, что друзья ведут себя, в общем-то, так же. Они даже не обсуждали между собой возможность пойти к Хагриду, и, поняв это, Гарри осознал, что посещений избушки ему тоже не хватает.