Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 2, неофициальный перевод)

Роулинг Джоан Кэтлин

Ничего не произошло.

– Нож Сириуса!
– вспомнил Гарри. Он вытащил его из своей мантии и вставил в щель между дверью и стеной. Остальные напряженно наблюдали, как он провел им сверху вниз, затем снова надавил плечом на дверь. Она не поддавалась. Более того, когда Гарри посмотрел на нож, он обнаружил, что его лезвие расплавилось.

– Так, туда мы не пойдем, - решительно сказала Гермиона.

– Но что, если это та самая?
– спросил Рон, глядя на дверь со смесью искушения и опасения.

–

Это не может быть она, во сне Гарри прошел через все двери на его пути, - сказала Гермиона, отмечая дверь очередным огненным крестом, когда Гарри положил теперь уже бесполезную ручку ножа обратно в карман.

– Ты знаешь, что там может быть?
– напряженно спросила Луна, когда стены снова начали вращаться.

– Без сомнений, что-то blibbering, - выдохнула Гермиона, и у Невилла проскочил нервный смешок.

Стены остановились, и Гарри с нарастающим чувством беспокойства толкнул следующую дверь.

– Здесь!

Он понял это сразу по прекрасному, искрящемуся, переливающемуся, словно алмазы, сверканию. Когда глаза Гарри привыкли к ослепительно яркому свету, в глаза ему бросилось множество часов, больших и маленьких, старых и новых, висевших между книжными шкафами и стоявших на столах, стоящих по всей комнате. Комнату заполняло громкое непрерывное тиканье, похожее на звуки шагов сотен маленьких ног. Искрящийся алмазный свет исходил из высокого колоколообразного сосуда в дальнем углу комнаты.

– Сюда!

Сердце Гарри бешено колотилось - теперь он был уверен, что они на правильном пути. Он пошел к узкому проходу между рядами столов, держа курс, как и во сне, на источник света, стеклянный колоколообразный сосуд, высотой с Гарри, стоявший на столе и, казалось, полный волнующимся сверкающим ветром.

– О, глядите!
– воскликнула Джинни, указывая в самую середину сосуда, когда они подошли поближе.

Внутри, в искрящихся потоках, плавало маленькое яйцо, яркое, как драгоценный камень. Когда оно поднималось вверх, то раскалывалось, и из него появлялась колибри, которую поднимало до самого верха сосуда, но когда она начинала спускаться, ее перья становились какими-то мокрыми и обвисшими, и к тому времени, как ее доносило до самого дна, она опять заключалась в яйцо.

– Идем дальше!
– настойчиво позвал Гарри: Джинни явно хотела остаться и понаблюдать, как яйцо снова превратится в птицу.

– Тебе-то, значит, можно было торчать там, около арки, - возразила она, однако проследовала за ним к единственной двери.

– Нам сюда, - повторил Гарри. Его сердце теперь билось так сильно и часто, что ему казалось, что стук заглушает его слова.
– Это прямо тут.

Он оглянулся на остальных: все достали палочки и внезапно посерьезнели. Он снова взглянул дверь и толкнул ее, та распахнулась.

Да, они пришли, это было то самое место: высокие, длинные и пустые полки,

покрытые небольшими пыльными стеклянными шарами. Они сверкали в свете множества свечей в подсвечниках, развешанных вдоль полок. Как и в круглой комнате позади, эти свечи горели синим огнем. В комнате было холодно.

Гарри сделал несколько шагов вперед и вгляделся в затененный проход между двумя рядами полок. Ни малейшего шороха, ни малейшего движения он не заметил.

– Ты говорил про ряд номер девяносто семь, - прошептала Гермиона.

– Да, - выдохнул Гарри, глядя на окончание ближайшего ряда. Чуть ниже грозди свечей в синем свете мерцала серебряная цифра 53.

– Кажется, нам направо, - шепнула Гермиона, скосив глаза на следующий ряд.
– Да, вон там номер 54.

– Держите палочки наготове, - предупредил Гарри.

Они медленно, оглядываясь назад, пошли по аллее, образованной темными рядами полок; некоторые из них тонули практически в полной мгле. Под каждым стеклянным шариком была прикреплена желтеющая метка. Некоторые из них светились тусклым таинственным светом, другие были темными и скучными, как разбитые лампочки.

Они прошли ряд 84... 85... Гарри прислушивался, ловя малейший шорох... но Сириус сейчас вполне может сидеть с кляпом во рту или быть без сознания... или, прозвучал в его голове непрошеный голос, он может быть уже мертв...

Я бы почувствовал это, сказал он себе; его сердце колотилось где-то под горлом. Я бы уже знал...

– Девяносто семь, - прошептала Гермиона.

Они стояли около конца ряда, глядя на проход рядом с ним. Там никого не было.

– Он там, в конце, - произнес Гарри, у которого пересохло во рту. Отсюда мы ничего не разглядим.

Он повел всех между рядов стеллажей со стеклянными шарами; некоторые начинали мягко светиться, когда они проходили мимо.

– Он должен быть где-то здесь, - прошептал Гарри, убежденный, что на каждом шагу теперь может обнаружить одетого в лохмотья Сириуса, лежащего на темном полу.
– Где - то здесь... Очень близко...

– Гарри?
– неуверенно позвала Гермиона, но ему не хотелось отвечать. Во рту у него пересохло окончательно.

– Где-то рядом... с этим местом, - пробормотал он.

Они дошли до конца ряда и вышли на тусклый свет свечей. Там никого не было. Вокруг стояла звонкая сухая тишина.

– Он может быть...
– севшим голосом прошептал Гарри, глядя на следующий проход.
– Или, возможно...
– Он глянул на еще один проход дальше.

– Гарри?
– снова позвала Гермиона.

– Что?
– рявкнул он.

– Я... Я не думаю, что Сириус здесь.

Все молчали. Гарри не хотел смотреть на друзей. У него закружилась голова. Он не понимал, почему Сириуса здесь нет. Он должен быть здесь. Гарри видел его именно здесь...