Гас
Шрифт:
Скаут: "Ты должен бла бла бла. И когда ты закончишь с этим, то должен бла бла бла. "
Я: Игнорирую, но периодически киваю, делая вид, что слушаю.
Скаут: Молчит. Моя грубость вызывает у нее раздражение. Она злится и даже не пытается это скрыть. Ну, хорошо хоть не унижается и не целует мне задницу. Я ей определенно не нравлюсь.
С каждым днем я понимаю все больше и больше, что в этом бизнесе у людей нет гордости. Они готовы переступить через мораль, этику, ад и своих собственных матерей, если это приблизит их к успеху. Все вокруг — фальшь. Каждый хочет быть твоим другом. Каждый хочет оторвать от тебя кусочек. Это
Поэтому я практически счастлив от того, что эта девушка так явно недолюбливает меня. Это воскрешает во мне веру в человечество.
Воскресенье, 23 апреля (Скаут)
Может, у меня и немного друзей, но я стараюсь дать шанс каждому, несмотря на сомнения. Наверное, потому что никто никогда по-настоящему не давал его мне.
Однако за последние несколько месяцев моему терпению пришел конец. Теперь я опираюсь на свое первое впечатление. А оно обычно негативное. Я нахожусь рядом с Густовом Хоторном немного более сорока восьми часов. Он — придурок. Впервые я увидела его, когда он пытался охмурить стилиста. Лживое очарование лилось из него, заманивая в свои сети новую жертву. Мужчины такие свиньи. А Густов, наверное, их предводитель. Еще стоит упомянуть о том, что трезвость явно не в его планах на следующие два месяца. Он собирается прожить их как "рок-звезда" даже, если это убьет его. А что, вполне возможно.
Я нахожусь здесь потому, что мне нужны деньги. Это единственная причина. У меня есть работа и я буду ее делать, даже если сдохну, потому что не могу вернуться домой. Не могу. Ладно, на самом деле я здесь по двум причинам: деньги и бегство.
Даже, наверное, больше бегство. В следующем месяце я заканчиваю онлайн-обучение и получу степень. Она в совокупности с деньгами даст мне возможность исчезнуть навсегда. Знаю, я бегу от проблем. Я это знаю. И ненавижу себя за это. Но дом напоминает мне о нем. И от этого я чувствую себя уродиной. Использованной. Неудачницей. А я терпеть не могу неудачи.
Поэтому, когда мне в последнюю минуту предложили работу, я ухватилась за нее, несмотря на то, что ее трудно назвать идеальной. Но из двух зол выбирают меньшее. По крайней мере, это зло обеспечит мне побег от другого.
Мы не слишком часто общаемся с Густовом. Большинство ежедневных дел обходится без него. А если нам все же приходится разговаривать, то я занимаю пассивную позицию. По-другому с ним, похоже, никак. Подобное поведение мне удается особенно хорошо; именно так я провела большую часть своей жизни. Люди лучше реагируют на меня, когда я пассивна. Как бы то ни было, не думаю, что я нравлюсь Густову. И это замечательно. Пусть лучше так. Он — просто работа. Я — буфер между ним и руководством, потому что он не хочет иметь с ними ничего общего. Честно признаться, не могу винить его за это. Я тоже этого не хочу, но приходится.
Мне приходится.
Девять гребаных недель.
Боже.
Черт возьми.
Помоги.
Мне.
Среда, 26 апреля (Гас)
Скаут фанатка стикеров.
И мисс «Само Остроумие».
Мне приходится вернуться в автобус, потому что я забыл телефон. Он лежит на кровати с приклеенным к нему стикером: Ты забыл свой телефон. Снова. Он сдох. Я его зарядила. Рада была помочь.
Не могу понять, нравится мне это или нет.
Наверное, все же нет. Поэтому я прибегаю к такому же методу. Пусть это будет игра в оба ворота.
Переворачиваю стикер и пишу на обратной стороне: Я его не забыл. Он становится засранцем, если ему не удается полежать на моей кровати. И да, он не сдох, а просто прикорнул.
Перед тем как уйти, бросаю стикер на ее кровать.
Четверг, 27 апреля (Скаут)
Прошла неделя.
Я обнаружила, что Густов много пьет.
Весь день.
Я думала, что это часть имиджа рок-звезды, но теперь у меня такое чувство, что он просто пытается пережить день, как будто ему нужна помощь, чтобы справиться с реальностью. Сначала он мне не понравился. Сейчас мне его немного жаль. Большую часть времени я стараюсь избегать Густова. Если это не удается, то приходится терпеть его. Хотя, надо признать, его ответные записочки довольно остроумные. И это хорошо, потому что остроумие — мой второй язык.
Остальные парни: Франко, Джейми и Робби, кажутся нормальными. Хотя я не слишком много с ними общаюсь. В этом нет ничего нового. Я всегда была одиночкой.
Я стараюсь не особо рассказывать о себе, а они слишком воспитанные, чтобы выпытывать. И большую часть времени трезвые, что тоже является большим плюсом.
Я не видела ни одного их шоу. И не планирую. Как правило, во время выступления я сижу на автобусе и читаю, а когда начинается весь хаос после, спускаюсь и наблюдаю за порядком. Обычно ничего не происходит. Единственный, на кого я постоянно натыкаюсь, — это Гас, которого тянут за собой восторженные фанатки. Каждую ночь он исчезает с ними в темных уголках.
Осталось восемь недель.
Я справлюсь.
Пятница, 29 апреля (Скаут)
Мы в Канзас-Сити, Миссури. Никогда не была на западе. Тут все спокойно и стабильно. Не могу этого объяснить. Как будто люди здесь постигли смысл бытия.
Никто никуда не торопится. Жаль, что я не могу так жить. Мой мозг постоянно в работе. Вот что происходит, если ты вырос в Нью-Йорке, городе, который никогда не спит. Иногда мне так хочется отключиться от всего, но я не могу. Это просто глупо и нереально. Жизнь — это борьба. И я в ней — борец. У меня хорошо получается защищать себя в случае необходимости.
Телефон начинает звонить, когда я стою на улице возле автобуса.
— Привет, Джейн, — с облегчением говорю я. В последний раз мы разговаривали несколько дней назад, и я начала беспокоиться. Мне нужно знать, что у нее все в порядке.
— Привет, Скаут. — Судя по голосу, она счастлива. Меня это радует, потому что я редко слышу искреннюю радость в ее голосе.
— Как дела? Есть что-нибудь интересное на повестке дня? — спрашиваю я. Мы всегда начинаем наши разговоры с этой фразы. Даже если я и не хочу обратно домой, все равно должна знать, что там происходит. И что с Джейн все хорошо. Мы общаемся раз в несколько дней. Я скучаю, но не по дому, а по чувству дома; по безопасности, или иллюзии безопасности. Я — человек привычек. И скучаю по своей обычной жизни.