Гэллегер Бис
Шрифт:
– Ищешь кого-то?
– буркнул он.
– Ага, - ответил Гэллегер.
– Макса Каффа. Мне сказали, будто он здесь.
– Минуточку, - сказал печальный тип.
– Что тебе от него нужно?
– Мне нужен Толстячок, - с ходу ляпнул Гэллегер.
Холодные глаза внимательно изучали его.
– Кто?
– Ты его не знаешь. Но Макс знает.
– Макс хочет тебя видеть?
– Конечно.
– Ну ладно, - с сомнением произнес печальный тип. Макс в "Трех Звездах", у него сегодня обход баров. Если
– "Три Звезды"? А где это?
– Брод-авеню, четырнадцать.
– Спасибо, - сказал Гэллегер и вышел, окинув бар тоскливым взглядом. Еще не время. Сначала дела - потом все прочее.
"Три Звезды" оказались обычным притоном, где на стенах демонстрировали веселые фильмы. Были они стереоскопическими и довольно гнусными. Задумчиво посмотрев на экран, Гэллегер обвел взглядом гостей. Их было немного. Внимание его привлек сидящий у одного конца бара мощный тип с гарденией в бутоньерке и крикливым бриллиантом на пальце. Гэллегер подошел к нему.
– Мистер Кафф?
– Да, - ответил мужчина, поворачиваясь на стуле, как Юпитер вокруг своей оси. Слегка покачиваясь, он уставился на Гэллегера.
– А ты кто такой?
– Я...
– Впрочем, неважно, - подмигнул Кафф.
– Никогда после работы не говори, как тебя зовут на самом деле. Прячешься, да?
– Что?
– Я это с первого взгляда узнаю. Ты... ты...
– Кафф наклонился вперед, принюхиваясь.
– Ты пил!
– Пил, - горько ответил Гэллегер.
– Ну так выпей и со мной, - предложил Кафф.
– Я уже дошел до "Д" - дайкири. Тим!
– заорал он.
– Еще один дайкири для моего друга! Одна нога здесь, другая там. И подумай о "Е".
Гэллегер скользнул на стул рядом с Каффом и пригляделся к своему собеседнику. Советник был в немалом подпитии.
– Да, - сказал Кафф, - лучше всего пить по алфавиту. Начинаешь с "А" - абсента, а потом по порядку - бренди, виски, голдвассер, дайкири...
– А потом?
– Разумеется "Е", - с легким удивлением заметил Кафф. Egri Burgundi, О, вот и дайкири для тебя. Поехали!
Выпили.
– Послушайте, - сказал Гэллегер.
– Мне нужно поговорить с вами о Толстячке.
– О ком?
– О Толстячке, - сказал Гэллегер, многозначительно подмигнув.
– Ну, вы знаете. Нажим, устав... знаете?
– Ах, о нем!
– Кафф вдруг расхохотался.
– Толстячок, да? Это хорошо. Это очень хорошо. Это ему подходит.
– А разве его зовут не похоже?
– хитро спросил Гэллегер.
– Ничуть! Толстячок, надо же!
– Его фамилия через "е" или "и"?
– И то и другое, - ответил Кафф.
– Тим, где эгри? А, уже готов? Ну, вздрогнули, старик!
Гэллегер прикончил дайкири и занялся эгри. Что делать теперь?
– Ну, так что с Толстячком?
– рискнул спросить Гэллегер.
– Никогда не отвечаю на вопросы, - ответил Кафф, неожиданно трезвея. Он недоверчиво уставился на Гэллегера - А ты наш? Что-то я тебя не знаю.
– Я из Питсбурга. Мне велели прийти в клуб, когда приеду.
– Что-то тут не так, - заметил Кафф.
– Ну, да неважно. Я закончил пару дел и веселюсь.
На "Ж" они выпили "желтый шар", на "3" - "зеленого дьявола".
– Теперь истерн, - довольно сказал Кафф.
– Его подают только в этом баре, а потом приходится пропускать буквы. Я не знаю ничего на "К".
– Клойстеркеллер, - заплетающимся языком подсказал Гэллегер.
– Кло... как? Что это такое? Тим!
– позвал Кафф бармена.
– Есть у тебя клойстеркеллер?
– Нет, сэр, - ответил Тим.
– Тогда поищем, где есть. А ты молодец, старина. Пошли вместе, ты мне нужен.
Гэллегер послушно пошел за ним. Поскольку Кафф не желал говорить о Толстячке, нужно было завоевать его доверие, и лучшим способом было пить вместе с ним. К сожалению, алфавитная попойка оказалась нелегким делом. Гэллегер был уже на грани, а жажда Каффа все еще не была утолена.
– "Л"? Что у нас на "Л"?
– Лакрима Кристи. Или либфраумилх.
– О боже!
Некоторое облегчение доставило возвращение к мартини, но после ореховой у Гэллегера закружилась голова. На "Р" он предложил рислинг, но Кафф не хотел о нем и слышать.
– Тогда рисовую водку.
– Хорошо. Рисовую... эй! Ого, да ведь мы пропустили "Н"! Придется возвращаться к "А"!
С большим трудом Гэллегер уговорил его не делать этого; Каффа явно очаровало экзотическое название: нг га по. Затем они продолжили путешествие по алфавиту: сакэ, текила, "уникум", флип, хеннесси.
– "Ч"?
Сквозь пары алкоголя они посмотрели друг на друга. Гэллегер пожал плечами и огляделся. "Интересно, как мы попали в этот роскошный клубный кабинет? Одно ясно, это не "Аплифт".
– "Ч", - настаивал Кафф.
– Ну же, не подведи, старина!
– Пшени-Ч-ная, - осенило Гэллегера.
– Здорово! Осталось совсем немного. "Ш" - шартрез... а что там после "Ш"?
– Толстячок. Помните?
– А, Толстячок Смит, - сказал Кафф, заливаясь неудержимым смехом. По крайней мере, это прозвучало как "Смит". Толстячок. Это ему здорово подходит.
– А как его зовут?
– настаивал Гэллегер.
– Кого?
– Толстячка.
– Никогда о таком не слышал, - сказал Кафф и захохотал. Подошел посыльный и коснулся плеча советника.
– К вам пришли.
– Хорошо. Сейчас вернусь, старина. Все знают, где меня можно найти... в основном здесь. Никуда не уходи. Осталось еще "Ш" и... и все, что после нее.
Он исчез из виду. Гэллегер оставил нетронутый стакан, поднялся и пошатываясь направился к холлу. На глаза ему попался стоявший видеофон. Под влиянием внезапного импульса он вошел в кабину и набрал номер лаборатории.