Гера
Шрифт:
Влад останавливает его резким ударом в висок. Тот отшатывается назад и теряет равновесие.
– Не смотри, Аня! – успевает бросить Влад, прежде чем хватает со стола вазу и опускает ее на голову гостя.
Звук от удара глухой. О его силе можно судить только по тому, как внезапно Роман падает на пол. Из разбитой головы течет кровь. Аня наблюдает парализовано.
– Не смотри, я же тебе сказал! – бросает Влад снова.
Потом берет со
Наконец, обращается к ней и говорит как можно понятнее:
– Меня здесь не было. Ты оставила дверь открытой. Он вошел. Стал тебе угрожать. Ты ударила его вазой. Он упал. И умер.
Она молчит, прижимая вазу к себе.
– А он умер?
– Сейчас обязательно кто-то появится из твоего агентства, как только они поймут, что он их обманул. Запомни главное: меня здесь не было. И ничего не воспринимай всерьез…
Он делает паузу и продолжает:
– В этом нет ничего серьезного. Это всего лишь игра. Я рад, что помог тебе сохранить жизнь. Она у тебя всего одна. И она мне нужна. Дальше – ты должна действовать сама – четко и уверенно. Кошмар закончился. Соберись, Аня – остались только формальности. Мы вместе дошли до этого уровня. И когда ты пройдешь его до конца, мы встретимся. А сейчас я должен идти… Скажи, что ты все поняла.
– Я поняла, – говорит она сквозь слезы. – Потом ты расскажешь мне, где хранится ключ от моего счастья.
Он улыбается.
– Ради этого ты играешь? Ради ключа, который сама выбрасывала десятки раз?
– Теперь он мне нужен.
– Хорошо, я расскажу.
Влад уходит, а она остается наедине с трупом. И с вазой. Аккуратно ставит ее на краешек стола. Потом снова берет обеими руками и прижимает к себе. Наконец, на лестнице слышатся шаги.
14. ФОРМАЛЬНОСТИ
– Анна Михайловна! Анна! Вы живы? – Колос врывается в квартиру и замирает в дверях.
За ним вырисовывается перепуганный Костик.
– Я жива, – говорит Аня и роняет вазу на пол.
Выходит – не очень эффектно, потому что ваза не разбивается. Она утыкается в ковер, как незадолго до этого и сам Роман.
– Звони в милицию, Костя! – распоряжается Колос, и Костя начинает подсоединять телефон.
– Я не помню, как это произошло… Он вошел. Он просто вошел…
– Успокойтесь, Анна Михайловна!
Формальности все тянутся. Приезжает милиция, скорая, начинаются допросы и протоколы. Колос словно заслоняет собой
Только к вечеру следующего дня – рассасывается.
– Они установили личность. В его квартире нашли вещи убитых женщин. Он оставлял талисманы на память: одежду, сережки, нижнее белье. Соседи говорят, что был скромным. Выпивал редко. Кстати, высшее образование.
Аня кивает, словно знала все это раньше.
– Никогда не разыскивался, не привлекался. Но на его счету – шесть убитых женщин. И, может быть, еще… неизвестно. Вы, Анна Михайловна, просто остановили маньяка…
– Он сам стремился к гибели, – Аня качает головой.
Колос не соглашается:
– Ну, это вопрос философский. Очень туманный. Главное, что у милиции к вам больше нет вопросов. А как по мне – так вы и вовсе совершили героический поступок. Вместо меня, или, скажем, Костика. Поэтому денег с вас я больше не возьму. Мы сработали неважно – простите великодушно. Рад, что все обошлось.
– А у вас, оказывается, есть совесть…
Аня улыбается.
– Как вы ночами спите? – спрашивает он серьезно.
– В эту ночь не спала. Но, думаю, компания больше не понадобится.
– Ну, дело ваше…
Колос отступает к двери, а потом возвращается.
– Вот не скажу, а потом жалеть буду. Вы не согласитесь поужинать со мной – в честь окончания дела, так сказать?
Она улыбается. Потом подходит к окну. Смотрит на серое здание дома напротив. Тускло все. Неинтересно.
– Хотите пригласить на ужин женщину, совершившую кровавое убийство?
– Анна, не говорите глупостей. Я хочу пригласить женщину очень красивую, тонкую, изящную…
– Только вазу мне в руки не давайте.
– Все шутите. Хотя удар был нешуточный.
– Колеблетесь?
– Нет. Я готов… испытать все.
– Хорошо, – усмехается Аня. – Я тоже готова.
Что ж… Это просто еще одна формальность – ужин с Колосом, который помог ей отвязаться от дотошных следователей.
Он выбирает «Токио» – ресторан очень спокойный, старомодный, но изысканный. Целиком в его манере. Аня, в синем вечернем платье, чувствует себя такой же холодной, как синяя зимняя ночь. Промерзшей насквозь. С робкой-робкой надеждой на весну.
Он пьет херес. И она тоже что-то глотает, чокается, улыбается, помня о том, что все – ненастоящее и все игра… Колос играет с очень серьезным лицом. Он в прошлом – военный, майор в отставке. И он очень одинок.