Гера
Шрифт:
Наконец, в приемной появляется проинструктированный Гена-Фокс. Это парень лет тридцати, высокий, худой, не очень спортивного телосложения, коротко стриженый, кареглазый, с запавшими щеками. Одет в джинсовый костюм и кроссовки. Вид сосредоточенный, но кивает ей ободряюще.
– Здравствуйте, Аня. Я Геннадий. Давайте поедем к вам и осмотримся на местности.
Улыбается.
– Да, давайте поедем ко мне, – соглашается
Парень садится рядом в ее авто и смотрит в зеркало заднего вида.
– То есть, машины у него нет?
– Нет, кажется.
– И еще один, последний, вопрос: почему вы не обратились в милицию?
– Я очень не люблю милицию.
– Я тоже, хоть милиционер в прошлом, – усмехается Гена.
Она снова кивает. Ее не очень интересует его прошлое. Интересует только то, как скоро он решит ее проблемы. В квартире он осматривает все до мелочей, раскручивает телефон, потом снова интересуется:
– А соседей вы хорошо знаете?
– Не всех, конечно.
– Тем более, вы не можете знать их знакомых. Я к тому, что кодовый замок на входной двери вряд ли остановит того, кто захочет проникнуть в дом. А у кого есть ключи от этой квартиры?
– Только у меня.
– Вы живете одна?
– Да. Совершенно.
– Это плохо.
Он подходит к окну и оглядывает двор внизу.
– Чай-кофе? – предлагает Анна рассеянно.
– Нет, спасибо. Вы не думаете, что это просто шутка или розыгрыш ваших знакомых?
– Не думаю. Он… он производит очень неприятное впечатление. Он…
Гена-Фокс, наконец, оборачивается к ней.
– Не стоит так волноваться. Ваши телефоны мы прослушаем, поэтому старайтесь говорить с ним подольше. Думаю, вычислим его очень скоро.
Он идет к двери.
– Уже уходите? – восклицает она в отчаянии.
Несколько секунд Гена смотрит на нее растерянно.
– Таких указаний я не получал…
Но телефонный звонок не дает ему закончить.
11. МАНЬЯК
– Здравствуйте, ребята. Знаю-знаю, что вы там меня обсуждаете.
Гена становится рядом и четко слышит голос в телефонной трубке.
– Мальчика ты нашла, чтобы он тебя сторожил, да? Только он тебя не спасет, моя красавица. Я уничтожу каждого, кто встанет между нами. Он это слышит? Передай ему, пусть убирается, пока не поздно…
В комнате уже
Зима подступает мрачная. Тусклая. Бесснежная. Бессердечная зима.
– Гена… я бывала в разных переделках. Я жила за границей и там тоже… приходилось рисковать. Но это… здесь… все заново. Чья-то нездоровая психика… За что мне это?
А за что это ему самому? Парень выглядит невесело. Похоже, не ожидал ничего такого зловещего. Может, Колос описал ему ситуацию как не очень серьезную.
– Вот так он звонит вам постоянно?
– Да.
– Пожалуй, вам, действительно, лучше не оставаться одной. Но я должен вечером быть дома.
Он набирает шефа.
– Вячеслав Витальевич, вы не могли бы подъехать? Да, на квартиру, – он называет адрес. – Здесь… нужно обсудить все еще раз. Да…
Теперь Гена-Фокс выглядит увереннее.
– Сейчас шеф будет – пускай посидит с вами. Его никто не ждет, по крайней мере. А у моей мамы сегодня день рождения.
Колос не заставляет себя долго ждать. Аня, позабывшая уже первое впечатление от его военной выправки, снова отмечает его стать и невыцветший с лета загар.
– Что у вас здесь такое? – интересуется он громко.
Гена-Фокс отзывает его на кухню. Аня прислушивается, но оба понижают голос.
– Я хотел Костику звякнуть, – слышит Аня Гену.
«Сейчас все детективы агентства «Фокс» соберутся в этой квартире», – думает она про себя, но смешно не выходит.
Гена прощается, а Колос остается.
– Чай-кофе? – снова спрашивает Аня.
– Кофе, – Колос проходит за ней и садится за кухонный стол. – Вот у молодежи, Анна Михайловна, свои заморочки. Личная жизнь. А их работу за них должен делать Пушкин. Со сливками, если можно…
– Сливок нет.
– Тогда без сливок.
Он берет чашку кофе и смотрит на нее без энтузиазма.
– А коньяк у вас есть?
– Есть.
Аня достает коньяк и добавляет в кофе. Колос отпивает и снова добавляет коньяк, постепенно увеличивая процент алкоголя.
– Где вы отдыхали летом? – спрашивает Аня, чтобы не думать о телефонных звонках.
– В Феодосии.
Молчат.
– А оружие у вас есть?
– Есть.
Это немного успокаивает. Часы показывают одиннадцать вечера.