Герцогиня и "конюх"

Антропов Роман Лукич

– - Прошу вас, ваши сиятельства, следовать за мной!
– - вновь низко поклонился Бирон.

Он великолепно играл роль робкого, покорливого слуги своей повелительницы. Дерзкий, надменный фаворит сразу стушевался в нем.

Это, по-видимому, произвело отличное впечатление на спесивых вельмож-верховников, которые в эти смутные дни являлись фактическими хозяевами -- правителями России.

"Послам" было отведено помещение старого курляндского герцога, и здесь они могли оправиться после дороги, облачиться

в парадные туалеты. Заботливость и предупредительность Бирона простерлись до того, что в охотничьем кабинете был заранее приготовлен стол, уставленный лучшими винами и прихотливыми яствами.

– - Не угодно ли, ваши сиятельства, подкрепиться после длинной, утомительной дороги?
– - предложил Бирон.

Он знал слабость младшего Голицына и Алексея Долгорукого к вину.

– - Что ж, можно, -- ответили они.-- Вы очень обязательный человек, господин Бирон. Мы постараемся отплатить вам за ваше митавское гостеприимство. Ах, если бы вы только знали, с каким делом пожаловали мы сюда!

"О, ослы, ослы! Вы мне отплатите! Нет, вы вот поглядите, как я вам отплачу!" -- пронеслась в голове Бирона злобно-торжествующая мысль.

Прошло несколько времени.

– - Ваше высочество и ваша светлость!
– - звучно произнес Бирон, распахивая дверь в тронный кетлеровский зал.
– - Имею высокое счастье оповестить вас о прибытии высоких и славных членов Верховного тайного совета: князя Долгорукого и князей Голицыных.

Первым за Бироном стоял Алексей Долгорукий, чуть-чуть позади -- оба брата Голицыны. Анна Иоанновна сидела на своем скромном герцогском троне.

– - Я более чем рада видеть вас, господа князья!..
– - важно произнесла она.

Все трое подошли к "захудалому" трону и, приветствуя герцогиню, поцеловали ее пухлую руку.

– - Находитесь ли вы, ваше высочество, в добром здравии?
– - произнес Дмитрий Голицын.
– - Едучи сюда, мы все время молили Господа Бога об этом.

– - Спасибо, князь Дмитрий, я здорова. А ежели бы и была больна, какая кому от того печаль могла приключиться?

– - Упаси Боже! Ваша жизнь, ваше высочество, драгоценна для России!..
– - торжественно сказал Долгорукий.

– - Моя жизнь драгоценна для России?
– - усмехнулась Анна Иоанновна.
– - Это давно ли? С каких пор? И что такое я, забытая племянница великого государя, сосланная: сюда, в чухонскую Митаву?

– - Ваше высочество!
– - выступил князь Дмитрий Голицын.
– - То, что вы изволили произнести, есть сущая правда. Негоже было так бессердечно поступать с племянницей великого императора. Ведомо нам все, что претерпели вы в эти семнадцать лет заточения в Митаве. Но наша ль в том вина? Разве мы являлись распорядителями судеб империи? Что мы могли поделать, когда и видели неправду? Не корите же нас за это, ваше высочество!

– - Справедливо сказал брат, -- промолвил другой Голицын.

– - Верно!..
– - вздохнул князь Долгорукий.

– - А теперь мы обязаны сообщить вам: император Петр Второй Алексеевич скончался. Ведомо вам сие?

– - Ведомо.

– - А ведомо ли вам, что у нас нет пока нового императора?

– - И это ведомо, -- твердо произнесла Анна Иоанновна.

– - Мы, ваше высочество, явились к вам по поручению членов Верховного тайного совета, -- начал опять Дмитрий Голицын.
– - После кончины его величества возник вопрос: кому следует наследовать корону российскую. И вот тогда я первый подал свой голос за вас. Правду я говорю?
– - обернулся Голицын к брату и Долгорукому.

– - Правда... Твое это дело, князь Дмитрий, -- ответили оба.

– - Вы видите, ваше высочество, что я ни на минуту не забывал о той, которая томится в Митаве, о племяннице великого государя.

– - Спасибо!
– - вырвалось у герцогини. Князь Голицын продолжал:

– - Одному Богу известно, сколь трудно мне и тем, которые разделяли мои взгляды, отстаивать царский престол для вас. Но я это "делал. Если вам угодно, вы с сегодняшнего дня -- императрица всероссийская. Мы привезли вам корону.

– - Мне?!
– - воскликнула Анна Иоанновна. Она хотела что-то сказать еще, но не могла уже: сильное напряжение нервов разрешилось истерикой.

Произошла паника. Все бросились помогать будущей императрице.

Фрейлина Менгден совсем растерялась.

Но вдруг случилось чудо: сразу, моментально, Анна Иоанновна выпрямилась во весь рост и с совершенно спокойной улыбкой обратилась к послам:

– - Это так... пустяки... худо со мной сделалось... Так вы корону мне привезли?

– - Да, ваше высочество, -- низко склонился Голицын.
– - Один росчерк пера -- и вы -- императрица.

– - А что же я должна подписать?
– - как-то особенно экзальтированно спросила герцогиня.

– - Вот эту бумагу! Угодно вашему высочеству выслушать содержание ее? Мы предупреждаем вас, ваше высочество, что это -- воля народа.

Анна Иоанновна молча согласилась на прочтение и, когда чтение ограничительной грамоты окончилось, тотчас же подписала ее.

XIII

В МОСКВЕ. "ОСТЕРМАН РАБОТАЕТ"

Тепло, торжественно, со звоном колоколов всех сорока сороков, встретила первопрестольная Анну Иоанновну.

Хотя народу избрание ее на царство и казалось каким-то диковинным, чудным, непонятным -- кто знал о ней, захудалой герцогине Курляндской?
– - тем не менее народ радовался, что появилась царская власть, а не власть одних верховников.

Долгорукие поселились около покоев Анны Иоанновны и никого не пускали к ней без себя.