Гибель Орфея

Кулинский Андрей Анатольевич

– Почему он так изображен? – спросила Нола Беатриче, маленькая девочка с кудряшками, отличница. – Как можно, чтобы в государстве не знали в лицо такого человека?

– Нет, его знали в лицо, его профиль был на монетах, у всех в домах были фотографии с ним, а эта картина его руки, просто шутка гения, – директор закашлял и учитель Ансальдо сразу поправился, – шутка Палладия, а кто он был, нам теперь судить тяжело. Все, что мы знаем о детстве Палладия, это место где он родился. Африка. Его отец был очень богат и Палладий, всегда мечтавший о свободе для африканцев, заразился идеей создать государство, свободное, поистине свободное, где каждый чувствовал бы себя полноправным правителем. Хотя, нельзя точно сказать, для африканцев ли предназначалось это государство? Мы можем судить об этом лишь

благодаря тому, что Палладий видел их бедствия, а когда он нашел земли, свободные, огражденные океаном от Старого Света, и от Нового, он решил, что построить государство именно на этих землях будет проще всего. И вот он совершает путешествие, – учитель подошел к карте и провел пальцем линию от Африки к Пиренейскому полуострову. – Испания, Португалия, страны, где Палладий заручался поддержкой для законного приобретения вот этого маленького чуда света, – учитель провел пальцем от полуострова к морю и далее, на запад, к островам, среди которых была Антилия. – Антилию открыли мореплаватели задолго до Колумба, испанцы прибыли сюда во времена Золотой Армады, но не с тем, чтобы проверить легенду о семи городах, нет, они прибыли сюда, чтобы выбить с острова пиратов, правивших к тому моменту Антилией, чтобы захватить рабов, те дикие племена коренных антильцев, с которыми пираты вступали в союз. Здесь не было золота, которое обещали мифы, здесь не было ничего и испанцы уплыли, не стали строить здесь даже оборонительных сооружений, на случай захвата острова чужеземцами. В те дни Антилия опустела. Пираты покинули остров, племена дикарей уехали в кандалах на Испанских галерах, трудиться за единственную плату – собственную жизнь. Антилия стала ничейной землей и была ей до Адама Палладия. Он выкупил Антилию и привез сюда новых дикарей, тех, чьи беды и горести Палладий наблюдал в Африке. Их было около двух тысяч, первопоселенцев. Потом прибыли другие. Палладий был богат, сказочно богат. И это богатство и жажда новых антильцев создать безупречное, свободное государство позволили Палладию отстроить города, из которых родилась новая Антилия, наша с вами. Как по вашему, случайно ли совпала легенда о семи городах с тем, что мы теперь имеем?

И опять же ответила Нола Беатриче, потому что она знала все и хотела похвастаться этим.

– Первым городом стал Кон, столица Антилии. Кон располагается в центре острова и там есть старый квартал, где еще сохранились постройки африканцев. Мы с родителями там были недавно и…

– Не сомневаюсь, милая Нола, вы были там. И что?

– Потом, когда стали приезжать другие африканцы, они отправились на исследование острова и построили Орфей, там добывали различные минералы. Город стал очень богат.

– Верно. На остров стали прибывать и другие люди, в основном испанцы, португальцы и англичане. Африканцы строили города, не забывая про свободу, о которой говорил им Палладий, они построили семь городов. Семь свободных городов… ой! – учитель Ансальдо прикрыл рот своими короткими пухленькими пальчиками. Директор смотрел на него недовольно.

Все дети повернулись в сторону директора. Это был старый, широкий в плечах, коротко стриженный седовласый мужчина. На лацкане его пиджака красовалась праздничная роза. Директор тяжело поднялся и подошел к доске. Дети смотрели на него с некоторым страхом и даже восторгом. Учитель Ансальдо посторонился.

– Вот! – директор ткнул пальцем в сторону портрета человека, очень даже похожего на него самого. – Вот, дети, Августо Вера, человек, сделавший Антилию по–настоящему свободной. При нем семь городов стали независимыми и, в то же время, едиными. Адам Палладий – важная строка в истории острова. С него все началось. Но вот учитель Ансальдо, – директор недовольно покосился на учителя, – забывается, как и все мы, когда рассказываем эту историю друг другу. Миф тут граничит с реальностью. Палладий был, должно быть, бизнесменом, как и те, кто теперь приезжает на наш остров, чтобы делать деньги. Те, кто довел нашу страну до кризиса, богачи, толстосумы… – Директор строго посмотрел на учеников, когда его взгляд коснулся Эрика, тому вспомнился Ролиарти. – Те, кто пришел к нам во времена Мореля, и те, кого, я надеюсь, выгонит с острова господин Артуро Бальтазар. Августо Вера! – прогремел директор, еще раз ткнув пальцем в сторону портрета и замолчал, чтобы ученики смогли разглядеть, наконец, портрет первого президента Антилии, ведь Палладий не был президентом и государство при нем так до конца и не сложилось.

Итак, вот он, Августо Вера. Его фотография сейчас не только в этом кабинете, наполненном учениками, забвением истории и свежим ветром весны, проникающим сквозь щели в окнах, нет, его лицо во всех кабинетах школы, во всех госучреждениях, на улицах, на стенах домов, он улыбается нам с памятников, на его лице совсем нет морщин, лишь брови и корни волос седые, он приятен и добр, этот мудрый старец, и везде под его ликом, как и на этой фотографии, приклеенной к школьной доске, везде красуется девиз «Все вместе!», и что он значит, кто бы знал?

– Все вместе! – грозно сообщил классу директор, и отправился обратно на свое место.

– Итак, дети, – сказал учитель Ансальдо, осторожно возвращаясь на свое место. – Все вместе, что это значит?

– Может быть… – начала Нола Беатриче и замолчала.

– Никаких трактовок, Ансальдо! – сказал директор. – Все вместе – это лозунг борьбы за свободу! Свобода в единстве, во всеобщем преклонении пред идеалами.

Какой старый, скучный человек, подумал Эрик.

– Да, да, да, – заторопился учитель Ансальдо. – Итак, дети. История такова, свобода в Антилии постепенно стала исчезать. Палладий старел, города росли, но люди не становились счастливее, потому что Палладий привел в страну плохих людей, тех, кто уже зарабатывал на африканцах там, на их родине, тех, кто колонизировал Африку! И потому Августо Вера, человек доблести и чести, был вынужден свергнуть Палладия. И вот что случилось, Палладий оказался… – учитель Ансальдо закашлял и отвернулся.

– Ну же учитель, продолжайте, – сказал директор. На его лице появилась улыбка. – Все ясно, учитель Ансальдо. Вам кажется, вы лжете ученикам. Вы же как наш нынешний президент Морель, пытаетесь найти какие–то нестыковки в прошлом. А важно лишь нынешнее! Важна работа. Все вместе могут строить будущее, как учил нас Августо Вера. Давайте, дети, скажем хором…

Директор вышел к доске и посмотрел на класс.

– Все вместе! – проревел он, потрясая кулаком.

– Все вместе! – закричали дети, веселясь.

Учитель Ансальдо отошел в сторонку:

– Нельзя забывать, – сказал он тихо. – Мы должны говорить все, что знаем.

– Все? – переспросил директор. – Все говорить? Что же говорить? Вы как раз не сказали, учитель Ансальдо. Не сказали главного об этом существе, этом Адаме Палладии. Ансальдо, я расскажу классу историю, а вы идите в актовый зал. Там сейчас разучивают гимн. Мне кажется, вы его не знаете. Вам будет полезно.

– Ну это уже! – покраснел учитель Ансальдо.

– Все вместе! – выкрикнул директор, сделав движение рукой, как дирижер.

– Все вместе! – закричали в классе и засмеялись, когда учитель Ансальдо выбежал из кабинета. Смеялись все дети, даже Нола Беатриче, которая обычно выше всяких там шуточек.

– Вот что такое все вместе, – сказал директор, широко улыбаясь и закатывая рукава. Дети боялись его, придумывали разные гадости о его жизни, а теперь он вдруг стал ближе к каждому из них.

– Как то это неправильно, – шепнул Гарви Эрику. – Учителя выгонять.

– Смешно же, – сомневаясь, сказал Эрик. Он еще раз взглянул на Нолу. Она смеялась, как и все.

– Вот так, дети, – сказал директор. – Вижу в вас прекрасное поколение. Те, что были во времена Мореля, кошмарные ученики. Но эти времена закончились. Пришел Артуро Бальтазар! Так–то! Кончилась пирушка этих подлых богачей!

– А что случилось с Адамом Палладием? – спросила Нола.

– Вот! Я вам сейчас расскажу всю правду. Палладий не был человеком вовсе!

Директор замолчал и посмотрел на завороженные лица учеников.

– Он был роботом, – продолжил директор. – Роботом на службе у богатых, наживающихся на труде рабочих, держав. Вот как это было, дети. Могущество Августо Вера росло. Этот человек трудился на благо родины и люди любили его. Его стали узнавать на улицах, к нему обращались, без страха быть арестованными, по самым трудным вопросам. В то же время Адама Палладия мало кто знал в лицо…