Гнев Тиамат
Шрифт:
Тереза включила кино. То самое, которое любила в детстве. Безымянная марсианская девочка и злая фея Пинслип. Знакомые образы принесли что-то вроде утешения. В них, по крайней мере, была предсказуемость. Понятно, что в итоге девочка без имени сбежит из Страны Фей. Вернется в Иннис Дип к своей семье. А в последней сцене спрячет детские игрушки и отправится в университет, во взрослую жизнь. В знак того, что победила. Что отныне она вольна вести любую жизнь, пленницей эльфов ей не быть.
Тереза улеглась на диван, положила голову на подушку. Девочка снова попалась Пинслип и побежала, пытаясь вырваться из плена. И вырвалась. Тереза запустила кино сначала.
Заключенные и их дилеммы. Пока шел фильм, она взяла свой ручной компьютер. Нашла в старых записях таблицу, которую когда-то рисовал Илич.
==================================
| ТЕРЕЗА СОТРУДНИЧАЕТ | ДЖЕЙСОН СОТРУДНИЧАЕТ
==================================
ДЖЕЙСОН ПРЕДАЕТ | Т3, ДЖ3 | Т4, ДЖ0
==================================
ТЕРЕЗА ПРЕДАЕТ | T0, ДЖ4 | T2, ДЖ2
==================================
Пальцы легко прошлись по схеме. Она и забыла, что Илича зовут Джейсон. Она много чего забыла.
Загвоздка – неразрешимая ее часть – состояла в том, что предавать других по-любому выгоднее. Если она будет хорошей, у нее отберут преимущество. Если она будет плохой, все равно отберут. Ей надо было воспользоваться той же логикой, но она не воспользовалась. Все ее предали, а когда она отказалась сотрудничать, принудили силой. Так что предавать разумнее.
Пинслип обнаружила, что девочка выбралась из клетки, и заорала. Тонкие пальцы феи сжались в кулаки. Крыска шумно всхрапнула, прижалась к ней пушистым боком. Тереза опустила руку, погладила старую собаку. На черной морде и на кончиках ушей проглядывала седина. Горло сдавило, то, о чем не хотелось знать, перло наружу, как всплывающий с океанского дна пузырь. И когда он достигнет поверхности, жизнь уже не будет прежней. Все изменится, потому что она изменится.
А прорвался пузырь не криком, а еле слышным выдохом. Тереза наклонилась к вислому уху Крыски. И прошептала:
– Это больше не мой дом. Я не могу здесь оставаться. Я должна уйти.
Крыска подняла морду и лизнула Терезу в щеку, соглашаясь.
Переведено: grassa_green
Глава 41: Наоми
Врата Фрихолда, как и остальные, располагались стационарно относительно местного солнца. То, что они не падали на свою звезду, было лишь одним из множества чудес, но поскольку прицепить к вратам цепь и повесить на ней «Роси» не представлялось возможным, то и пользу извлечь из гравитационных свойств врат не выходило. Так что пришлось Алексу остановить корабль рядом с вратами и компенсировать притяжение солнца мягкой тягой эпштейна.
Полет к кольцевым вратам оставил жутковатое ощущение. «Росинант» служил Наоми домом дольше любого другого места. Большинство ночей в своей жизни она проспала в его амортизаторах, и съела в его камбузе больше еды, чем где-то ещё. Она вдыхала воздух, прошедший через его воздуховоды и фильтры, больше раз, чем могла сосчитать. И теперь ощущала присутствие остальных на корабле. Ее памяти о них. И что самое удивительное, это не вызывало боли.
Наоми ушла с «Роси» вскоре после того, как Амос получил свое секретное задание на Лаконии. Алекс присоединился к Бобби на «Шторме». Все думали, что Наоми соберёт временную команду и продолжит летать. А она не стала. И в то время едва ли смогла бы объяснить, почему. Она ещё помнила некоторые из логических обоснований: «Крейсер труднее спрятать, чем человека», или «Росинант» имеет большое символическое значение, он ценный приз, и использовать его – серьезный риск», и ещё «подполью на Фрихолде корабль может пригодиться для защиты в случае чего».
И все они были правдой, но ни одно не послужило настоящей причиной. Оглядываясь сейчас назад, Наоми видела, что ушла тогда, потому что остаться было бы хуже. Так она не позволила себе слишком глубоко переживать потерю Джима. Амоса. Клариссы. Бобби звала ее стать частью команды «Шторма», но Наоми отказалась, а Бобби не стала настаивать.
Теперь, болтаясь в ремнях внутри паукообразного каркаса аварийного меха, летящего к кольцу и несущего с собой два передатчика и бобину провода, она оглядывалась на корабль – ее корабль – и это все ещё причиняло боль. Но уже терпимую. Тогда она взяла свое горе и заперлась с ним подальше, потому что растеряла всю кожу. На тот момент она не могла найти лучшего способа сделать так, чтобы каждый новый день не сыпал новую порцию соли ей на раны. Но то была другая версия Наоми. Она горевала, но кроме того и менялась. Женщина, которой она чувствовала себя сейчас, и близко не напоминала ту, которую оставил Джим. И даже ту, которой делал предложение Дуарте. С потерей Сабы, с победой Бобби над «Бурей», Наоми переродилась так спокойно, что сама едва заметила. Единственным реальным свидетельством служило то, что она снова была с «Роси». Смогла вернуться домой.
– Ты почти на месте, – сказал Алекс. – Как оно выглядит?
– Большое, – ответила Наоми.
Кольцо имело всего тысячу километров в поперечнике. В такой близости от поверхности могло показаться, что это половина вселенной. Из-за удаления от солнца проекционному дисплею шлема пришлось немного подкрутить цвета и подсветку, так что Наоми ясно видела, с чем имеет дело. Она начала оттормаживаться. Времени до того, как орбита пройдет мимо, оставалось немного, но передатчики были уже связаны друг с другом. Наоми набрала код инициализации, и двигатели на сжатом азоте понесли их прочь. Первый передатчик пройдет сквозь врата, а второй займет стационарное относительно кольца положение, останется лишь медленный дрейф, который в итоге положит устройство на физическую поверхность самого кольца. Повторители имели простейшую конструкцию – буквально в шаге от связанных шнуром банок. Но их использование и не планировалось долгим.
– Как там дела?
– Я смотрю, – сказал Алекс. – Есть синхронизация с нашей стороны. Жду отклика от… ага, вот оно. Дела в порядке. Возвращайся.
– Принято. Иду. С лёгкой частью разобрались.
– Все в наших руках.
Наоми повернулась к «Росинанту» и включила тягу. Двигателям меха хватало запасов энергии на ещё несколько часов работы без всякого риска, но радовало, что это не понадобилось. Система охлаждения аппарата работала хуже, чем раньше, ну или Наоми стала чувствительнее к перегреву.
К тому времени, как она вернулась на корабль, прошла шлюз, надёжно упаковала мех и вплыла на полетную палубу, передатчик работал уже без малого три часа. Для начала в пассивном цикле поиска сигнала с любых кораблей в пространстве колец и идентификации их, насколько это возможно. Моментально нашлось около десятка кораблей, но все они принадлежали или Транспортному Союзу, или контрабандистам. Никаких сигналов или сигнатур двигателя корабля класса «Шторма», и ничего похожего на «Вихрь». Было бы ещё лучше, если бы там вовсе не оказалось кораблей, но обстановка и так вполне оправдывала надежды Наоми.
Первым реальным риском, на который она пошла, стал сигнал на запрос соединения. Если в пространстве колец торчали лаконианские датчики, этот шаг мог выдать, за какими вратами находятся активные ячейки подполья. Но если все пойдет так, как она надеялась, эта информация не будет иметь особого значения. Рассчитанный риск.
Пошла почти минута без ответа. Расстояние до самых дальних врат составляло чуть меньше миллиона километров. Световая задержка, ничего удивительного. На Наоми накатило дурное предчувствие – что, если они остались одни? Что, если план уже провалился? И тут начали приходить подтверждения связи. Сначала одно, потом горсть, затем небольшой поток. Всего пятьдесят три ответа. Пятьдесят три системы со снаряженными, готовыми к бою кораблями встали в строй под ее командованием. Вот тебе и сотни кораблей.