Гнездо Сарыча
Шрифт:
В наступившей тишине негромко побулькивал обильной слюной Сизэрат. Астид вздохнул, повернулся на другой бок, приказывая себе заснуть. Наутро его разбудил несильный пинок. Над ним, насмешливо зубоскаля, стоял Талкизсар.
– Подъем, птичка-сплюшка! Сегодня Наэйлут за кухарку, а он опоздавших не любит, сам будешь корм добывать.
На поляне Наэйлут помешивал в котле кашу. Доэйр и Хэттир разговаривали. В реке плескались Элеас и Сизэрат. Астид разделся и вошел в неглубокий холодный поток.
– Ого! – удивленно воскликнул Элеас. – Да у тебя всего один шрам! Ты ловкий боец или трус?
Астид взглянул на него.
– По тебе тоже не скажешь, что ты умеешь держать меч в руках.
Юноша довольно засмеялся и нырнул. После завтрака Доэйр ушел к генералу.
– Астид! –
Проверка заключалась в том, что Хэттир попробовал убить Астида. Но Гилэстэл не зря гордился своим воспитанником. Хэттир стремительно кружил вокруг, нанося коварные удары, ставя подножки и путая обманными выпадами. Астид лишь раззадоривался, азартно радуясь, когда удавалось обернуть прием эльфа против него самого. Ни разу клинок Хэттира не задел тела противника. Но и ни один выпад Астида не достиг цели. Наконец, Хэттир отскочил, опустив меч в знак окончания боя. Довольно улыбнулся.
– Ты хорош.
– Спасибо, - ответил полукровка, собирая растрепавшиеся волосы.
– У тебя стиль вельможи. Так орудуют мечом высокородные эльфы.
– Меня обучал князь.
– А с его женой ты постигал другую науку?
– Хэттир хохотнул.
– Я не хочу это обсуждать.
– Все еще тянет обратно? – убирая меч в ножны, эльф взглянул на него.
– Не жалей! Поверь мне, ты еще легко отделался. Я повидал таких, как ты. Простолюдины, сироты, внезапно оказавшиеся в милости высокородных господ, облагодетельствованные ими. Неважно - эльфы ли, люди ли. Знаешь, как говорит Доэйр? «Обойди меня светлейшая милость». Они приобретают себе игрушку, питомца. Забавляются, дрессируют, умиляются твоим успехам и своему воспитательскому таланту. Но железо серебром не станет. Смерд никогда не будет ровней вельможе, что бы он себе ни вообразил. И однажды покровители находят другого фаворита, другую забаву. Прежнюю же - с глаз долой. Тебе повезло. Ты избежал того момента, когда хозяева избавятся от надоевшей куклы, швырнув её в огонь или собакам на потеху. А у собак, знаешь ли, очень острые клыки, - от Астида не ускользнула тень, пробежавшая по лицу эльфа.
– Но здесь ты среди равных. А навыки у тебя превосходные, стоящего бойца. Это я еще там, на поле боя, увидел. Да иначе бы тебя тут и не было. Доэйр в этом редко ошибается.
Астид взглянул на остальных эльфов. Сизэрат тренировался в паре с Наэйлутом, ожесточенно напирая. Элеас и Талкизсар дурачились, гоняясь друг за другом с мечами по поляне.
– Могу я задать вопрос?
Эльф кивнул.
– Элеас. Не слишком ли он молод для такой работы?
Хэттир усмехнулся.
– С таким отцом, как Доэйр, зрелость наступает намного раньше. Элеас не знает другой жизни.
– А его мать?
– Была наёмницей. Они с братом пристали к нам в Ронзоте. Их обоих у Волчьих озер положили, в Масгитии. Элеасу тогда всего два года было. Ну все, хватит болтать. Продолжишь в паре с Талкизсаром. Элеас! Иди сюда. Я хочу, чтобы ты устал и вспотел к возвращению Доэйра.
В три последующие недели Астид во всей полноте вкусил той жизни, что вели Ястреб и его команда. За это время никто из них ни единым словом, ни единым жестом не выказал своего пренебрежения ему, как полукровке. Для них значение имело только его воинское искусство. Эльфы Маверранума были совсем другими.
Доэйр часто отсутствовал – опыт и знания Ястреба были востребованы генералом. В его отсутствие в лагере распоряжался мрачный молчаливый Наэйлут. Элеас предпочитал тренировкам рыбалку, и нередко исчезал куда-то вместе с Талкизсаром. Возвращались оба с хитрыми, довольными лицами, источая едва уловимый запах женских духов. Талкизсар по ночам часто кричал во сне, а Хэттир его успокаивал. Сизэрат все время проводил в лагере. С утра, выбираясь из палатки, он бывал зол и раздражен. К обеду эльф успокаивался, а к закату приходил во вполне добродушное расположение духа. Изредка ночью, когда стан погружался в сон, Сизэрат тихо покидал палатку и куда-то ненадолго исчезал. В одну из беспокойных ночей он вернулся, прошел к своей постели и Астид, незадолго до этого разбуженный Талкизсаром, услышал нетерпеливое шуршание и сдерживаемые ругательства. Чиркнуло огниво,
– Не поможешь?
Астид поднялся, и, вытащив нож, перерезал узел. На одеяло Сизэрата посыпался шаших. Эльф поспешно сгреб его в кисет, попутно кинув в рот два шарика.
– А ты сообразительный, - похвалил, падая на постель и закрывая глаза.
Астид осмотрелся. Постель Хэттира была пуста. Сам эльф спал в обнимку с Талкизсаром, подложив правую руку ему под голову. Астид взял с кровати Хэттира одеяло, свернул его валиком, и сунул под голову Сизэрата, уже улыбающегося безмятежным снам.
Все эти недели навязчивая мысль, высказанная Хэттиром,не давала Астиду покоя. «Кукла. Питомец для высочайших забав до нового фаворита». И утихшая, было, ревность всколыхнулась в Астиде вновь. Он задул огонек, вышел из палатки, присел у затухающего костра. Мягко мерцавшие угли походили на россыпь рубинов. Астид протянул руку, ощущая их жар. «Кукла, которую швырнут в огонь». А как же его клятва? И обещание князя… Шевельнув пальцами, Астид заставил мерцающий уголек вынырнуть из-под пепла и опуститься к нему на ладонь. Сжал зубы. Огненный рубин сиял, выжигая на коже неровный след. Запахло горелой плотью. С левой стороны послышался шорох, Астид оглянулся и встретился глазами с Элеасом. Тот смотрел на полукровку почти с ужасом. Астид стряхнул уголек в костер и молча вернулся в свою палатку. Ответ был найден.
– /-
Через день Доэйр собрал всех в своем шатре.
– Для нас есть работа.
Наемники встрепенулись, заулыбались. Всем уже изрядно надоело безделье.
– Крепость Беджхавр на границе Веладии. Нам приказано проникнуть внутрь и открыть ворота сеттийской армии. Если Сеттия возьмет эту крепость, победа в войне будет за ней.
Доэйр оглядел свою команду, увидел на лицах нетерпеливую готовность.
– Выходим завтра на закате.
На Веладию опустилась ночь. Бесшумными тенями, пересекая полосы лунного света, эльфы ползли вверх по склону, прячась за каменными выступами и пушистым плющом. Над ними на фоне неба темнела громада Беджхаврского бастиона. Хватаясь за неровности, наемники полезли на стену, распластавшись на ней пауками. По стене медленно, подсвечивая факелами, прошел ночной патруль. Эльфы замерли в неподвижности за бруствером, выжидая, пока охрана удалиться. Как только свет факелов притух, Доэйр подтянулся на руках и нырнул в бойницу. Его примеру последовали остальные. Ястреб кивнул Сизэрату и Талкизсару, и те, пригнувшись, заскользили вдоль стен вдогонку патрулю. Хэттир и Наэйлут шмыгнули к ведущей вниз лестнице. За ними, бросив Астиду и Элеасу - «Откройте ворота», устремился и Доэйр.
Ворота находились на противоположной стороне крепости. Сеттийская армия, притаившаяся в темноте, ждала условленного сигнала. Астид и Элеас бегом бросились туда, перепрыгивая через попадающиеся на пути тела патрульных - Сизэрат и Талкизсар свое дело знали. В сторожке охраны, что прилепилась к стене у самой решетки ворот, горел неяркий свет. Астид подобрался и, заглянув в окно, показал Элеасу четыре пальца. Тот кивнул, взяв клинок наизготовку, и встал напротив двери. Потушить горевший в сторожке фонарь полукровке ничего не стоило. Как и сдвинуть щеколду на запертой изнутри двери. Едва свет погас, дверь в сторожку тихо отворилась, и наемники нырнули внутрь. Недолгий шум и лязг железа не потревожил ничей слух. Первым из сторожки появился Астид. Он вынул клин, стопоривший цепь подъемного механизма. Вдвоем с Элеасом они налегли на тяжелый ворот.
– Эти тупицы даже не удосужились закрыть двери в свою будку, - выдохнул Элеас. Астид не стал комментировать, лишь слегка усмехнувшись. Ворот был тяжелый, сил двоих было недостаточно.
– Найди фонарь, - распорядился Астид.
Как только Элеас скрылся в сторожке, полукровка отступил от лебедки на шаг. Несколько слов, произнесенных вполголоса, заставили тяжелую махину послушно заворочаться. Загремела цепь, и решетка стала подниматься.
– Как ты это сделал?! – Элеас, выскочивший из сторожки, изумленно смотрел, как поднимается тяжелая кованая створка.