Год 50-й: Расти из пепла
Шрифт:
– Откуда путь держите торговцы? – спросил высокий худой мужик.
– С юго-восточного тракта, – коротко ответил я, передавая флягу с водой в руки говорившего. Соль везем на продажу, – и замолчал, разговор не клеился и Юра, желавший узнать последние новости Полиса, спросил:
– А рынок от Калитников не перенесли?
– Нет, да и куда, ближе к провалу что ли?
У Калитников нейтральная территория, нас оттуда охранники гонят в шею, только торговцев и чистую публику пускают, – завистливо произнес «кулинар».
– Что за провал, –
– Вся центральная часть Полиса по старому городскому кольцу провалилась во время катастрофы, вот и провал, – пояснил Юра.
Меж тем разговорившийся бродяга продолжал:
– Житья от этих бойцов СБ нет никакого, к ним на территорию лучше не заходить, если сунешься на рынок, так тебя там просто отлупят дубинками, а у Паука на его территории не смотрят, а сразу стреляют, а если чем, по их мнению, навредил и тебя поймали, пиши пропало, замучают до смерти, – жаловался на жизнь бродяга.
– Нет, если поймают тех, кто покрепче – на расчистку Провала отправляют, но один хрен, народ там долго не живет. Или засыплет или какая-нибудь тварь нападет.
– А собачки вас не беспокоят? – спросил Юра.
– Да это как сказать, – ухмыльнулся бродяга, – иногда они нас, иногда мы их на обед отправляем… Он внимательно осмотрел поджаренную крысу и, удовлетворившись степенью готовности, разрезал ее на четыре части и раздал своим компаньонам, мы есть не стали, мутило нас что-то в городе, да и перекусывали уже на ходу.
Внезапно меня как осенило:
– Мужики, вот вы жалуетесь на плохую жизнь, а что вам вообще в городе делать, шли бы в сельскую местность жить, воздух чистый, вода родниковая, зверья в лесу полно…
– Нет, нам тут как то привычней, – сказал «кулинар», – да и как обустроишься, если мы пахать-сеять не умеем, повадок лесного зверя не знаем, да и дом себе толком построить не сможем. То ли дело здесь, сейчас стали золото и серебро скупать, дают, правда, мало, за сто грамм золота литр воды или пять картофелин дают, заработок верный, мы под обломками шаримся, на месте каждого дома можно найти на десяток картофелин.
– А я бы поехал, – неожиданно подал голос самый старый бродяга, – только вот возьмете ли с собой? – он горько улыбнулся.
Да, дед староват, наверное, ровесник дяди Изи, но я не спешил отказывать.
– Старик, ты наверно еще до катастрофы родился?
– Да, я выжил, а до катастрофы в армии сапером уже год отслужил.
Стоп.
– Дед, а ты знаешь, что такое мины?
– Да я тебе и говорю, бестолочь, сапером служил. ТМ [10] и МОНки (мины) ставил с закрытыми глазами!
10
противотанковая мина.
– Ну, дед, ты нам подходишь, – я похлопал старика по плечу. – Жди нас на этом же месте послезавтра с утра, а вы как хотите ребята, может еще надумаете, жизнь у нас тяжелая,
– Разговор свернулся, бродяги укладывались спать, ну и мы с Юрой задремали, оставив караулить Митьку, а то еще неизвестно, что бродягам на ум придет. Во второй половине ночи я сменил Митьку и увидел, что старик тоже не спит, он не приставал ко мне с разговорами, а только сидел молча, и смотрел на полную луну…
Утром мы доехали до Рогожской заставы, здесь располагался пост, и собирали плату за въезд.
– Что везем? – деловито спросил охранник.
– Соль на продажу, шесть мешков.
– Пошлина с шести мешков, два килограмма.
– Это и за место на рынке? – спросил я наивно.
– За место еще заплатишь четверть мешка, – охранник смотрел на меня со снисходительным презрением, я отвернулся.
Вот моль пузатая раз из села, так и недочеловеки для него. Справившись с собой, состроил робкую рожу лица:
– Скажи, мил человек, а как мне найти Каца Бориса Моисеича?
– Это доктора, что ли? Да вон дом за площадью пятиэтажный.
– Спасибочки, господин-начальник, – сказал я, часто кланяясь в пояс.
Площадь у заставы была довольно чисто убрана, во всяком случае, завалов не было, по площади ездили велосипедисты, да и вообще я заметил, что велосипед в центральном районе являлся популярным способом передвижения у горожан. Несколько телег, встретившиеся нам по пути, явно принадлежали торговцам. Дом, в котором жил Борис Моисеевич, был почти целым, то есть полностью не разрушенными оказались два подъезда, из окон которых торчали железные обрубки труб, во дворе нас встретила странная личность с пропитым лицом, треухом (шапка такая) на голове и древним АКСом в руках.
– Тпру (это он лошади), куда прете, кого надо?
– Нам к Борису Моисеевичу.
– А, к дохтору, а по какой надобности?
– Вон соль ему привезли, долг отдать хотим.
– Ну, вон на третьем этаже, окна справа, проезжайте.
– На указанном этаже находилась только одна мощная железная дверь и на наш стук, в приоткрытую щель осторожно высунулась лысая голова с острым носом.
– Борис Моисеевич, мы от дяди Изи, у нас к вам дело, – сходу пропел я.
– Пароль? – строго вопросила лысая голова.
– Да штоб я так жил, как тети Симин племянник!
– Узнаю Изин юмор, – сказал доктор, снимая цепочку с двери.
– Тетя Сима, моя покойная родственница. Так по какому делу приехали молодые люди? – спросил доктор, пропуская нас в комнату.
Оглядевшись (богато живет племянничек), почти без задержки начинаю:
– Дядя Изя сказал, что человек, начеканивший вот эти монеты – тут я достал из кошеля золотой кружечек с отчеканенным профилем усатого вождя, – хочет большой крови, и у него есть для этого силы и средства, о которых не знают его конкуренты. Короче, Борис Моисеевич, нам необходимо встретиться с лидерами группировок, скажем так, не очень любящих Паука.