Golden Age
Шрифт:
– Ты должна держаться, Люси, - произнес он, обнимая плачущую девушку и пытаясь утешить, ибо помочь здесь было уже нечем. – Ты осталась за главную, ты не должна сломаться.
– Но… Но… - рыдания не дали ей продолжить. Люси понимала, что мистер Тумнус, ее мудрый друг, помощник и соратник, прав, бесконечно прав! Но вся его правота становится неважной, стоит только подумать о том, что Эдмунда, вредного, язвительного Эдмунда больше нет на свете. Никто не может понять всю глубину ее отчаяния и тоски, никто в этом дворце. Арханна и то рада тому, что Питер выжил, и ее трудно за это осуждать. Разве что… Глаза девушки распахнулись, а сама она выдохнула: - Кара!
– Я ей пока не сообщал, - поспешно произнес Меар. Арханна посмотрела на Люси, неуверенно сказала:
– Может, не стоит говорить? Ей нельзя сейчас волноваться… - и осеклась. В глазах ее мелькнуло понимание, на миг раньше, чем оно пришло к самой Люси. Птицы.
С места они сорвались одновременно. Арханна на бегу успела сунуть дочь в руки мистеру Тумнусу. Такой смены эмоций она давно не переживала! Сначала страх, безумный, дикий испуг за Питера. Затем радость, неописуемое облегчение от того, что он жив, хотя и пленен. После ужас и скорбь по Эдмунду, погибшему в той жестокой битве. А теперь снова страх, только не за супруга, не за себя. За подругу. Она ведь поднимается каждое утро на птичью башню, где узнает все новости, а мелкие пичуги – не разумный Меар, им не хватит ума не сообщать страшную весть королеве! А если она уже знает?! О Аслан, пусть в этот раз птицы опоздают!.. Утро, казавшееся таким удачным, стремительно превращалось в самое ужасное, какое только Арханна переживала. Даже день, когда она узнала о кончине отца, не шел ни в какое сравнение.
Слуги, которых в спешке опрашивали королевы, сказали, что Кара уже спустилась с башни и направилась на задний двор. Девушки кинулись туда, расталкивая нарнийцев с дороги и не церемонясь, боясь не успеть. Что же случится, если они опоздают, Арханна не могла никак сообразить, но сердцем чувствовала – лучше этому никогда не случаться. Наловчившаяся в гонках за Франческой, она вырвалась вперед, и подол пышного платья не мешал ей мчаться подобно птице. Прическа давно растрепалась, и белокурые пряди рассыпались по плечам. Ветер, гуляющий по заднему двору, подхватил их, закружил в танце и вновь отпустил на волю. Он нашел новую игру и разнес крик Арханны далеко за пределы двора дворца.
– Кара! – выкрикнула королева во всю силу легких и заметила подругу, медленно открывающую створку кованых ворот. Движения у нее были какими-то заторможенными, неспешными, будто ей некуда было торопиться. Действительно, а куда? И главное, зачем?
Даже голос Арханны не остановил Кару. Она только обернулась, и из ее серых глаз взглянула сама ночь, непроглядная, темная, безнадежная. Она же царила и внутри, поселилась в сердце вместе со словами, что щебетали встревоженные птицы. И с ее появлением все стало вдруг неважным. Будто образовавшаяся пустота в душе уничтожила все, чем Кара жила последние годы, что дарило ей счастье и заставляло улыбаться. А все из-за того, что погиб человек, в котором заключался смысл ее существования в Нарнии. Эдмунд унес все счастье Кары с собой в могилу. Почему Аслан так жесток? Тот Великий Лев, на которого надеялись в недобрый час нарнийцы, не мог допустить подобного… А раз допустил, то и верить в него нечего.
Кара отвернулась и выскользнула за дворцовую ограду, протиснулась сквозь щель створок ворот. Ноги сами несли ее туда, где ведьма из Теребинтии всегда находила свое пристанище, но от чего долгое время отворачивалась, найдя счастье и утешение в другом человеке. А теперь его не будет и единственное, что могло подарить не покой, а забвение, - это лес. Он звал свою королеву, и Кара шла, сама не зная, зачем, куда бредет, ничего перед собой не видя, ибо жизнь потеряла всякий смысл. Без него.
Как могло так получиться, что простая поездка на заставу закончилась трагедией? Короткая разлука обернулась в вечность? Почему она ничего не почувствовала, не предупредила, не остановила? Лес, почему ты не подсказал, как прежде, не предостерег от опасности? Шуршащие от ветра ветви не ответили, только, кажется, поникли. А в сердце Кары просыпалась ярость, рожденная дикой болью. От нее сжимало сердце, становилось трудно дышать. Она словно задыхалась, ибо свежего лесного воздуха не хватало для того, чтобы просто жить. Для этого ей был нужен он, Эдмунд Справедливый, ради которого девушка бросила все, что имела, и ни разу не пожалела об этом. Не Нарния была ей домом, а ее справедливый король. Не подданные стали ей семьей, а только муж, и даже его родные не были таковыми для Кары. Все, что ее держало в Нарнии, - это его глаза и ее любовь, перед которой, казалось, не устоит ничто. Не устояла же безумная колдунья в Теребинтии, верно?.. Почему? Почему сейчас, когда они были так близко к счастью?! Почему судьба так несправедлива?!
Этот вопрос Кара задавала лесу, но он молчал, то ли стыдясь ответить, то ли не зная, что сказать. Она адресовала его небу, древним богам, в которых верили в Теребинтии, ее родном краю, но и те не откликались. Девушка прижала руку к груди, не слыша шороха травы от бегущих к ней ног - то Арханна и следом Люси мчались к ней на выручку. Кара сжала пальцы в дикой, отчаянной ярости. Боги Теребинтии, высшие силы, что наделяют избранных тесной связью с лесом, заключающейся в равноценном обмене, – слышите ли вы? Верните. Верните, и я что угодно вам отдам! Все отдам, только верни! Эта безысходная мольба шла из самого ее сердца, не желающего мириться с неибежным. Вместе с ней наружу вырвалась и ярость, вся сила, что у нее была, без остатка, будто Кара хотела выплеснуть всю терзавшую ее боль. Теперь внутри было сухо и мертво, а у ног налились цветом и распустились десятки благоухающих бутонов. Только вот есть ли смысл в их цветении, если весна Кары закончилась?
Арханна замерла, встретившись с подругой взглядом. Тот был пуст и холоден, пугающе равнодушен, словно его хозяйка не испытывала более ничего. Или пережила слишком многое, чтобы чувствовать и дальше. Королева вздохнула и сделала еще шаг. Как бы не щетинилась гордая Кара, ей была необходима поддержка, и Арханна ее даст, чего бы ей это ни стоило. И с первым шагом в серых глазах промелькнуло то, что заставило супругу государя остановиться. Кара обвиняла одним взглядом лучше тысячи слов, и Арханна ощутила хватку вины на горле. В отчаянии ей попросту запрещали говорить слова утешения, потому что она никогда не поймет. Ее муж жив, и Кара об этом знала! Питер жив, а значит, надежда еще не потеряна. Только вот Арханна не верила в то, что короли могли разделиться. Братья многие годы шли плечом к плечу, ни на миг не разделяясь. Что детьми, что взрослыми – они понимали друг друга лучше, чем их жены, чем сестры, ибо нет связи крепче, чем братская дружба и любовь. И уйти отдельно друг от друга Питер и Эдмунд также не могли. Арханна не желала в это верить, ибо была искренне привязана к младшему королю, сыгравшему немалую роль в ее жизни. Он всегда следовал за государем тенью, порой успокаивая, порой отрезвляя. Раз Питер жив, то жив и Эдмунд, ибо серебро и золото неразрывно связаны. Нужно только верить в это… Но верила ли Кара?
Похоже, нет. Арханна осторожно приобняла подругу за плечи, хотя вступить в цветущий круг стоило немалой храбрости. Кара не сопротивлялась. Ей словно стало все равно. Она шла, куда ее вели, глядя прямо перед собою и не говоря ни слова. Нельзя сдаваться. Нужно черпать где-то силы. Люси, потерявшая брата, находила их в мистере Тумнусе и том, что она осталась в Нарнии за главную и не должна отчаиваться. Арханна кроме Питера находила поддержку во всей Нарнии и в первую очередь в Франческе, своей дочери, своем ангеле. Но было ли откуда брать силы Каре? Их чувства были совсем разными. Любовь Арханны распространялась не только на супруга, но и на его окружение. Наверное, поэтому ее в народе и любили. Любовь Кары была сконцентрирована на одном человеке, и только на нем. Ничего, кроме него, королеве не было нужно. Чего стоит такая потеря? Выстоит ли она после такого удара?
Арханна очень надеялась, что с ее поддержкой – да. Им всем оставалось только надеяться.
***
– Привал! – хриплый голос командира вызвал среди солдат настоящую бурю счастья и радости. Каспа скинул тяжелый мешок на землю и сел прямо там, где и стоял, застонав от облегчения. Ноги у него гудели от долгого пешего перехода – еще бы, тельмарины шли по узким тропам в скалах полдня. После тяжелой битвы такое не каждому под силу. Правда, долго наслаждаться отдыхом ему не позволили. Подошедший командир велел подняться и заняться делом, а не прохлаждаться, когда остальные работают! Под остальными он явно подразумевал таких же, как и сам Каспа, воинов, а не руководящий состав.
– Ничего, скоро и мы отдохнем, - утешая самого себя, сказал парень. Его новый товарищ, которого он нашел в нарнийской крепости, кивнул. Он вообще был не очень разговорчив, в основном молчал и казался довольно угрюмым. Каспа старался развеселить его, ибо в столь тяжелых условиях, в которых им приходилось жить, нет места унынию, а то и загнуться недолго. Особенно когда молодых солдат загружают работой по самое не могу!
Ноги дрожали, и дышать было по-прежнему трудно. Эдмунду долгий переход дался очень непросто, но могло бы быть и хуже: его поставили следить за лошадьми, которых можно было нагрузить поклажей, чтобы не тащить самому. Конечно, животных было жалко – они так и рисковали переломать себе ноги на каменистых тропах, а король коней очень любил. Детское увлечение верховой ездой не прошло бесследно. Животные смотрели так печально, словно знали, кто есть на самом деле приставленный к ним солдат, и сочувствовали ему. Увы, только их понимание и скрашивало безрадостное существование.