Golden Age
Шрифт:
– Эй! Ты! – крик, раздавшийся откуда-то впереди, заставил Эдмунда сделать резкий вздох и тут же согнуться пополам от пронзившей его боли. Вот и все. Как бы он хотел встретить свой конец сильным, мужественным, ведущим войско в бой, а не еле волочащим ноги, незнамо для чего выжившим. Судьба так решила потешиться? Дать ему полюбоваться на поле брани, чтобы после умереть, не нанеся ни одного удара противнику? Какая позорная и недостойная его смерть. Король сжал рукоять меча так крепко, словно в его жизни не осталось более ничего. Однако вступить в последнюю свою битву ему не было суждено. На плечо легла чужая ладонь, и тот же голос произнес: - О, тебе совсем плохо. Странно, вроде бы всех раненых подобрали! Видать, тебя пропустили.
Эдмунду
– Хей! Принимай еще одного! – пришедший на помощь тельмарин аккуратно усадил, как он считал, товарища на обломок стены и подозвал лекаря. Наверное, грубый мужчина, копошившийся в сумке, им и являлся, хотя ничего общего с нежными, прекрасными дриадами не имел. Эдмунд посмотрел исподлобья на эту гору мышц, призванную лечить и избавлять от страданий. Куда лучше у него бы вышло убивать. – Ну что ты копаешься?
– Столько терпел, еще минуту подождет, - проворчал лекарь. Спасший короля тельмарин застонал в голос, на что целитель рявкнул: - Каспа, не действуй мне на нервы! Я и так столько времени на ногах.
– Прости, - легко пошел на попятный тельмарин, чье имя было теперь Эдмунду известно. Лекарь покончил со своими делами и подошел к нарнийцу. Тот сначала прищурился. Как это низко – получать помощь от врагов, с которыми дрался насмерть! Гордость взревела в нем подобно льву, но хладнокровие остудило пылкий нрав. Голос разума остановил от поспешных действий. Страдая от ран, он многого не добьется. Возможно, впереди поход через горы, который потребует всех его сил. Будет крайне глупо свалиться в первую сточную канаву из-за своей заносчивости! Все эти рассуждения пролетели в сознании Эдмунда в одно мгновение. Он опустил глаза и позволил тельмарину приблизиться. Тот бегло осмотрел грудную клетку, нажал в нескольких местах и покачал головой.
– Ребра поломал, бедолага. Придется с неделю походить туго перевязанным, - подвел он итог и похлопал короля по плечу. Тот невольно охнул и стиснул зубы. Если притворяться одним из Тельмар ради благого дела он еще мог, то демонстрировать врагам свою слабость было выше его сил. Перебинтовал его лекарь умело и действительно туго: теперь сделать слишком глубокий вдох Эдмунд не мог чисто физически. Острая боль сменилась тупой, ноющей, которая будет преследовать его еще не один день, пока переломы не заживут. Каспа вручил ему воду, чтобы немного умыться, и подсел к лекарю, который вновь вернулся к своей сумке.
– Как думаешь, скоро мы домой вернемся? Осточертело уже в этой крепости торчать, - сказал он со вздохом. Эдмунд, держащий кадку с водой в руках, навострил уши. Он сомневался, стоит ли смывать с лица грязь. Не узнают ли его тогда тельмарины? Да вроде не должны. Не все нарнийцы знали правителей в лицо, что уж о тех, кто живет по другую сторону Западных гор, говорить! Тем более, он черноволос и глазами темен. Может сойти за одного из Тельмар… Впервые внешность, не сильно схожая с братской и сестринской, сыграла Эдмунду на руку. Умываясь, он не забывал прислушиваться к разговору, который вел лишь Каспа. Лекарь, занятый своим делом, только огрызался.
– Как отыщут второго короля, так и в путь отправимся, - буркнул он. – Или ты хочешь подкрепления нарнийцев дождаться? Я слышал, они уже близко.
– Так что, нам и одного мало? – удивился Каспа. Эдмунд напрягся. О чем это они?
– Дурень ты, - раздраженно бросил лекарь. – С двух куда больше проку. Без обоих королей девчонки мало что смогут предпринять. А один может проблем создать, не оберешься.
– Но государь-то Нарнии у нас. Уже кое-что! – возразил Каспа и вздрогнул от глухого стука. Оба тельмарина с недоумением обернулись на раненого, который выронил из рук кадку и расплескал остатки воды. Черные волосы скрывали выражение его лица. Каспа покачал головой и с улыбкой обратился к нему: - Ты себя не утруждай, друг. Путь нам предстоит неблизкий, побереги силы. И не расстраивайся.
– Не буду, - хрипло ответил Эдмунд, не поднимая глаз. Значит, Питер выжил, но оказался не в Нарнии, а в плену. Как иначе истолковать слова Каспы? Душа рвалась вперед, на поиски брата. Теперь, когда выяснилось, что он не погиб, обязательно найдется выход из положения! Они спасутся, вместе, и нечего тянуть!.. Ледяной рассудок остудил радость от этой вести. Это его пристально не охраняют, приняв за своего. За Питером наверняка организован строжайший надзор, еще бы, такой ценный пленник! Непонятно, для чего его захватили, для чего хотят использовать, но добраться до него будет наверняка непросто. А вызволить – еще сложнее. Король не чувствовал в себе сил вступать в схватку с множеством противников. Это безнадежный бой. Прямо здесь и сейчас его не выиграть. Нужно выжидать, а для этого он как раз заручился удачной позицией одного из Тельмар. Как бы ни было противно, необходимо сохранить эту личину, чтобы спасти брата. Потому Эдмунд поднял голову и спокойно посмотрел на Каспу. Тот улыбнулся дружелюбно и произнес:
– Я что-то тебя не припомню. Или подожди… Ты ведь с лошадьми возился! Вроде похож. Ты из северных деревень, да?
– Да. Оттуда, - кивнул младший король. Каспа снова улыбнулся и представился, хотя в том не было нужды. Эдмунд чуть помедлил, но пожал протянутую ладонь. Никто не заметил промелькнувшего в глубине карих глаз неистового огня.
***
Ничто не предвещало дурных вестей в это ясное, солнечное утро. Кара проснулась позже обычного – беременность ломала привычный ей график. Лекари в один голос твердили, что нужно подкреплять слабое здоровье избыточным сном, и королева старалась их слушаться. Порой это было непросто, дриады были очень настойчивы и надоедливы, а Кара не обладала легким характером. Ее положение только усугубило капризность и раздражительность, с которыми не мог справиться никто, кроме Арханны. Подруга мягко и ненавязчиво убирала весь накопившийся негатив. Ее голос успокаивал шалившие от гормонов нервы, ибо супруга государя сама проходила через подобное и понимала состояние Кары. Так что та была ей очень благодарна и в ответ старалась больше времени проводить с маленькой Франческой. Нужно же приучать себя к детям, верно?
Дочь Питера даже сейчас не могла усидеть на месте. Бегать она научилась прежде, чем начала ходить, чем очень изводила свою мать. Даже Люси, воплощение энергии и живости, дивилась такой подвижности Франчески. Благо, втроем им удавалось справиться с непоседливой девочкой. Кару возня с ребенком совсем не вдохновляла. В душе не просыпалось никаких теплых материнских чувств по отношению к племяннице, хотя девушка и пыталась их отыскать, искренне пыталась. Но нет, пусто, и это ее огорчало. Возможно, она еще не осознала изменений в самой себе, ведь срок был небольшим, и еще загорится в ее сердце нежная, материнская любовь к детям. Кто знает?.. В любом случае, Кара не очень хотела детей, и их крики и вечная возня только раздражали. Единственное, чего ей хотелось, - это порадовать Эдмунда, и ради этого королева была готова пойти на все, что угодно.