Golden Age
Шрифт:
– Государя отпустят… - ответил Каспа, но с явными сомнениями. – Наверное.
– Наверное? – прищурился Эдмунд. Что-то ему в это совсем не верилось.
– Нарния ведь не простит нам подобной выходки, а государь – прославленный воин и полководец. С ним бороться будет куда труднее, чем с королевами… Так что вряд ли, - Каспа вздохнул и добавил вполголоса: - Хороший вроде человек, хоть и нарниец. Только лев долго в неволе не живет. Жаль, что выходит так… Бесчестно с нашей стороны.
Да разве есть у тельмаринов понятие о чести? Эдмунд промолчал, ибо товарищ был, по сути, прав. Снаряжая коней в дальнейший путь, король раздумывал над этим. Если лорд Тельмар настолько сообразителен, что разработал план по захвату Питера, он должен понимать, что Нарния не закроет глаза на произошедшее. Этот конфликт не забудется,
Имя жены, проскользнувшее в памяти, больно резануло сердце. Поглощенный борьбой с Тельмар, Эдмунд практически и не вспоминал о ней. Он без тени сомнения избрал шкуру тельмарина, чтобы спасти брата, но тем самым наверняка пустил по Нарнии слух о собственной смерти. Как это сказалось на Каре и ее здоровье? Ведь она ждет ребенка… Ничего, с ней Люси и Арханна, они позаботятся о чуткой королеве. Эдмунд убедил себя в этом, чтобы не терзаться муками совести еще и за свой выбор. Он не мог поступить иначе и точка.
Но если здоровье Кары было неизвестно, то состояние Питера было прямо перед глазами, и не сказать, чтобы оно было блестящим. Он брел, явно не видя куда. Его шатало, на что обратили внимание командиры. Отряд остановился на кратковременный привал. Эдмунд то и дело поглядывал в сторону совещающихся Тельмар, не боясь быть замеченным. Это делали все солдаты, обеспокоенные задержкой.
– Эй! Иди сюда! – подозвал конюха командир. Король повиновался и выжидательно уставился на мужчину, нервно теребящего черную бороду. Тот покосился на целителя, который кивнул:
– Это жизненно необходимо. Если сейчас не оказать должную помощь и не дать отдохнуть, я не ручаюсь за его дальнейшую жизнь.
– Есть у тебя спокойная кобыла? – решившись на что-то, спросил командир.
– Могу освободить. А что случилось? – ответил Эдмунд, навострив уши.
– Освободи, - распорядился тельмарин, ничего более не сказав. Король ушел ни с чем, но поручение выполнил. Лошадь мягко ущипнула за пальцы влажными губами. Кони, не пресыщенные в суровой армии лаской, полюбили нового хозяина и всячески привечали его. Даже солдаты замечали, что животные на редкость покладисты и спокойны. Командиры тем временем подвели к кобыле Питера, который толком и не мог ступить на одну ногу. Ему приходилось опираться на пленителя, что явно задевало гордость государя, вынужденного искать помощи у врагов. Эдмунд ловко поднырнул под руку брата, избавляя его от этой обидной зависимости. Командир с облегчением выпрямился. – Теперь он верхом поедет. До вечера, думаю, доберемся до города, а там лекаря найдем.
– Как я его закину? – слабо возмутился Эдмунд. – Хоть руки ему развяжите!
– Хорошо, - после недолгой паузы согласился командир. Веревки упали с рук Питера, но тот выглядел слишком уставшим, чтобы не только воспользоваться долгожданной свободой, но и просто порадоваться ей. Младший король сквозь одежду чувствовал жар, идущий от брата, нездоровый, лихорадочный. Это явно было не к добру. Неглубокая рана, которую нарнийские целители заговорили бы в два дня, в условиях похода воспалилась и наверняка заразилась, из-за чего и возник сильный жар. Если немедленно не оказать должную помощь, болезнь может усугубиться и привести к летальному исходу. Волнение командиров было понятно: терять такого пленника было сродни катастрофе, особенно с учетом уже «погибшего» младшего правителя, запасного варианта.
Но как же обидно, черт возьми! Питер в седле лошади, готовой пуститься вскачь, с развязанными руками! Вскочи за спину, разверни кобылу и унесись прочь, к свободе и Нарнии… Но нельзя. Мало того, что придется продираться сквозь половину отряда, - не факт, что дело выгорит. Неизвестно, сколько продлится путь назад, сколько невзгод выпадет на долю братьев. Уж кем-кем, а целителем Эдмунд не был. Все, на что его бы хватило, - на перевязку, которую научился делать на собственной шкуре в военных походах. Была бы Люси, можно было бы сбегать в то же мгновение, а так – рисковать жизнью Питера ради призрачной надежды наткнуться на нарнийские отряды, где может и не оказаться столь необходимого лекаря. Умереть, вырвавшись из вражеского плена, - что может быть глупее? Эдмунд чуть зубами не скрипел, выпуская сладкую возможность удрать сквозь пальцы. Питер словно прочел его мысли и тихо произнес:
– Я… Все в порядке.
– Да ну? Правда?
– буркнул младший король, стараясь не смотреть на пленника сверх меры. Прямо-таки пышет здоровьем! Хочет показать себя героем? Поздновато, знаете ли… Эдмунд одернул себя, невольно разозлившегося на брата. Пока он сам вспыхивает, чтобы вновь погаснуть и подкопить силы, Питер горит ровно. В самом начале только полыхал, а так держит себя в руках. И борется. С самого первого дня пленения не сдается и борется, а чего это стоит? Возможно, крохотная слабина, вытащенный из основания башни камень обрушит всю возведенную крепость, вот он и упрямится. Не позволяет себе ни малейшей уступки, что повлечет за собой следующую.
– Этой ночью нужно все решить, - еле слышно ответил Верховный король. Младший уставился на него, не скрываясь, и приподнял брови. Он издевается?! Сейчас ни он не в состоянии бежать, ни условий для дерзкой операции нет. Терпению Питера, конечно, рано или поздно придет конец, но это не повод рисковать.
– Лучше обождем, - прошипел Эдмунд. Каспа с недоумением оглянулся, все же услышав его тихий голос. Конюх покачал головой, и тельмарин вновь вернулся к прерванному разговору. «Знать бы, что дождемся!» - мелькнула мысль, но Эдмунд не стал ее озвучивать. Питер и так был подавлен своим состоянием, чтобы еще больше его расстраивать… Однако государь нахмурился и выразительно посмотрел на брата. Тот поджал губы и дернул лошадь за поводья. Та всхрапнула, обижаясь на проявленную резкость. «Не дури! Тебе плохо, и я вижу это», - говорил без слов младший король. «Я приду в норму!
– свирепо отвечал Верховный. – Нельзя больше ждать!».
К вечеру они и впрямь миновали горы. Когда скалы наконец раступились, стало ясно, насколько угнетали узкие тропы взор и душу. Представший глазам простор был сродни отдыху, освобождению… Жаль, что вышли короли на чужую сторону Западных гор, у подножия которых виднелся небольшой, бедный город. Что примечательно, все постройки были каменными. Дерево практически не использовалось – его явный недостаток проистекал из пейзажа, открывшегося с высоты. Территория Тельмар представляла собой каменистые, жесткие земли. Кромка леса виднелась вдалеке на западе, да и то Эдмунд его разглядел, потому что знал, что он там должен быть. Хорошие, качественные жилища чередовались с покосившимися, возведенными явно в надежде на лучшее. Город представлял собой довольно унылое зрелище, серое, безрадостное. Все, на чем он держался, - это на каменоломне, где трудились все жители, зарабатывая на кусок хлеба. Большим местная природа похвастаться не могла.
На дорогу высыпала кучка ребятишек, прознавших, что первый военный отряд вернулся с гор. Их незамутненная, искренняя радость при виде бойцов подняла на ноги весь город. Немногочисленные жильцы вышли на улицы, встречая воинов и поздравляя их с победой. Тельмарины же счастливо улыбались – их лица утратили мрачность, стоило горам раступиться и открыть дорогу домой, и махали в ответ. Бряцание оружием вызывало у детей дикий восторг, они взвизгивали и бежали вслед процессии. Эдмунд наблюдал за ними со смешанными чувствами. Встреча отряда напоминала их собственное с Питером возвращение из похода, когда все жители столицы высыпали на улицы, чтобы поприветствовать королей. И хотя не было здесь ни ярких красок, ни бросаемых в воздух цветов, эта радость была настоящей, искренней. Воинов встречали как героев, защитивших свою родину и свои дома, рисковавших жизнью ради них… И принять это нарнийскому королю, потерпевшему в битве поражение, было не так-то и легко.