Golden Age
Шрифт:
– Сколько ты хочешь за этого коня?
– Мне он самому нужен! – заявил лекарь, опешив от такой просьбы. – Ноги уже не те, чтоб в соседние деревни пешком таскаться…
– Но на коня пищи не купить, - резонно ответила девушка. Под плащом тихо зазвенели монеты, намекая на путь разрешения вопроса. Лекарь навострил уши, ощутив запах золота, но решил набить хромой животине цену.
– Думаешь, продам? Я что, ума лишился, чтоб единственного коня в округе за десяток монет отдать? – возмутился он. – Думал я, что ты девка дерзкая, раз мне в дверь так молотила, но чтоб настолько!
– Следи за языком, старый хрыч! – воскликнул один из спутников девицы, смуглый мужчина со странным, незнакомым лекарю говором. Он даже порывался что-то сделать, из-за чего хитрый торгаш струхнул, но хватило легкого движения рукой, чтобы отговорить его делать глупости. Воин, ибо ни у кого другого нет и не будет такой выправки, насупился и емко сказал то, что хотел внушить другим способом: - Проявляй уважение.
– Довольно, - одернула его девушка и вновь повернулась к перепуганному лекарю. – Я дам тебе тысячу за этого коня.
– У меня… Не будет сдачи, - проблеял старик, жалея, что отпер дверь этим болезным и вообще переехал в молодости в горный город.
– Сдачу можешь оставить себе… Если ответишь на пару вопросов, - старик закивал, точно болванчик, выражая готовность сотрудничать. Такое богатство ему и не снилось. Девушка выпрямилась, подняла голову, и вдруг выглянувшее из-за туч солнце на миг скользнуло по ее блестящим волосам. Желтоватый луч обвил виски подобно золотой тиаре, но в следующее мгновение облака скрыли солнце, и мимолетный образ пропал, тем не менее, запав в душу. В голосе девушки появилась властность, коей не могут похвастаться даже высокорожденные особы, не одаренные высшей властью. Это была сила, спокойная, но в то же время могущественная, не нуждающаяся в том, чтобы доказывать свой размах. От нее по коже бежали мурашки и крепло ощущение, что беседа ведется не просто со знатной дамой, а с кем-то много большим и значительным. – Вчера в городе останавливались солдаты. При них был пленник.
– Уехали! Как прибыли приближенные лорда, так и укатили спустя час! – выпалил лекарь. – И пленника с собой прихватили.
С той же готовностью он указал и направление, в котором исчез отряд. Пыль на той широкой дороге давно опустилась, но след государя Нарнии словно прощупывался в воздухе, ощущался слабым ароматом леса, коего было так мало в землях Тельмар! Лишь один вопрос поставил старика в тупик.
– Не знаю, о ком ты говоришь, но ошивался рядом с ним какой-то парень. Вроде бы конюх… Черноволосый такой, - характеристика подошла бы любому тельмарину. Не зная, как еще описать странного типа, лекарь поежился и буркнул: - Как глянет, так сразу кошки на сердце скрестись начинают. Плохой взгляд, недобрый.
Девушка едва заметно улыбнулась, но сразу же взяла себя в руки. Кивнув, она извлекла на свет два толстых кошелька и бросила их старику, проявившему небывалое для своих лет проворство. От блеска монет в мешочках глаза у него засверкали, засияли, а барахлящее сердце замерло. Тут было минимум в два раза больше заявленной суммы! Лекарь был не из тех, кто отказывается от наживы. Девушка добавила:
– Это за молчание. И поверь… - в учтивом и ровном голосе зазвенела сталь, закаленная, беспощадная. – Лучше тебе молчать.
Лекарь поклялся всеми богами, что ни слова не проронит о странных гостях, шедших по следу Питера Великолепного. Когда двери за ним захлопнулись и послышался скрип задвигаемого засова, Сьюзен Великодушная взяла коня за уздечку и пошла в сторону гор, откуда и спустилась в обличье крестьянки. Воин, несдержанный ее спутник, тихо сказал:
– Он может нас выдать, моя королева.
– Не выдаст. Никто не заплатит ему больше нашего, да и побоится, - ответила Сьюзен уверенно. – Такие сразу чуят, откуда ветер дует.
– И что же теперь? – срывающимся голосом спросил другой воин. Выходцы с Одиноких островов, они были единственными нарнийцами, что не возбуждали подозрений среди местных. Кентавры или фавны, что подтягивались к чужой кромке гор из Нарнии, привлекли бы нежелательное внимание, коего девушка очень стремилась избежать.
– Тельмар не знают, что мы вновь напали на их след, оттого и не торопятся. Мы воспользуемся этим. Воины из людского рода пойдут со мной. Остальным же следует остаться в горах до нового приказа.
– Как пожелаете, - склонил голову нарниец. Он хотел что-то добавить, как его дернули за рукав. Тельмаринская девочка, грязная, облаченная в рванье и лохмотья, протянула ладошку, просительно глядя из-под засаленной челки. Сьюзен протянула ей несколько монет, которые ребенок схватил и тут же убежал, словно боясь, что их отберут. Там, где она скрылась, со скрипом отъезжали торговые телеги, груженные какими-то бочками. Сьюзен прищурилась: извозчики и впрямь были не по-местному смуглыми или ей в темноте почудилось?
========== Глава 22 ==========
– Еще немного потерпи! – Эдмунд глухо вздохнул, скрипя зубами. Каспа возился за спиной, что-то лопоча. Король не выдержал и прикрикнул:
– Побыстрее нельзя?!
– Тут бинты запутались, - насупился тельмарин. Время, рекомендованное лекарем для заживления ребер, миновало, и наступил срок избавиться от проклятых повязок. Эдмунд мечтал о миге, когда наконец вздохнет полной грудью, и в этом вызвался помочь Каспа. Впрочем, он по полному праву мог бы пожалеть, что вызвался добровольцем.
Кожи неуверенно коснулся прохладный, влажный ветер и тут же умчался обратно, к скалистым берегам узкой реки. Воины устроились на выступе, где их не будут дергать приближенные командиров хотя бы пару минут. Что удивительно, именно бывшие солдаты, по воле случая или собственной услужливости получившие повышение, становились самыми несносными начальниками, и не было от них спасения, кроме как в предрассветной мгле. Эдмунд осторожно вздохнул, приготовившись к боли, но ее не появилось, о чудо! Хвала Аслану, он хоть немного поправился и восстановился.