Golden Age
Шрифт:
– Как думаешь, какое решение он примет? – спросила королева у младшего брата. Они уселись прямо на крыльце штаба. Пыльные ступени и не грезили о том, что послужат тронами правителям далеких земель, хотя в чем разница между ними и теми же мирными Тельмар? Все они люди, желающие счастья себе и своим родным. Только вот в обязанности властителя входить заботиться о благе семьи огромной, включающей всех подданных. Сьюзен немало насмотрелась на живущих на камнях крестьян, пока преследовала пленителей, и в ее душе находилось место для сострадания. Эти суровые равнины – место не для слабых, но даже здесь люди радовались, когда возвращался домой кормилец, звучал детский смех. Неужели война уничтожит все светлое, что еще есть в этом мире, сотрет в порошок?.. Как же просто все было в детстве. Когда легендарная четверка была юна, им приходилось бороться с созданиями, не знавшими добра, - с Джадис и ее прихвостнями. Вместе с ребятами и проблемы стали иными, более неоднозначными, а выбор – более сложным.
– Остается уповать, что мудрое, - отозвался Эдмунд, потирая шею. То, что Сьюзен поначалу приняла за грязь, оказалось синяками от душивших его пальцев. Королева боялась даже представить, через что братья прошли среди тельмаринов. Однако в той тьме были и крупицы света, иначе младший правитель ни за что не встал бы на защиту тех, кто напал на пограничную заставу.
– Держи. Видимо, расставание с дарами несет одни несчастья.
Сьюзен удивленно уставилась на свой рог. Сложный путь через горы никак не отразился на белой, сияющей поверхности.
– Спасибо, - растерянно поблагодарила она. Теперь-то уж точно она не выпустит рог из рук, будет носить с собою повсюду! Судьба так и ждет момента, чтобы нанести очередной удар и разрушить спокойствие, которым Сьюзен так дорожила. Нечего кликать беду.
– Жаль, что твой меч сломан.
Эдмунд кивнул. Забавно: своих даров у него не было, но лишь ему довелось воспользоваться всеми волшебными предметами. Жаль, это было сопряжено с мрачными обстоятельствами. Бальзам Люси едва спас его от смерти. Рог Сьюзен стоил одной жизни, которую можно было сохранить. Меч Питера… Знаменитый Риндон освободил своего хозяина, так и оставшись для Эдмунда чужим. Рукоять лежала не так, вес был другим - зачарованный клинок служил лишь одному владельцу. Младший король надеялся, что больше никогда не возьмет его в руки. Погрузившись в размышления, он и не заметил, что Сьюзен плачет.
– Я так устала, Эд. Я хочу домой, - хрипло выдохнула сестра. Невыплаканные слезы текли по щекам. Она не воин и не боец, она не Люси и не так отважна, но была вынуждена принимать верные решения очень быстро. Для нее, привыкшей думать, это было сродни испытанию.
– И я, Сьюзен. Нам всем пришлось несладко, но конец уже близок. Осталось совсем немного продержаться, - Эдмунд неловко похлопал ее по плечу. Девушка вытерла влажные глаза и усмехнулась.
– Ты так и не научился утешать, - язвительно протянула она, хотя была рада и такой поддержке. Да даже тому, что брат воскрес из мертвых и сидит сейчас рядом, качая головой. Да, произошедшее для всех них стало испытанием. Для нее, Сьюзен, - на смелость и решительность, силу духа, которой прежде в себе она не видела, которую отыскала, оставшись наедине с опасностью. Для Люси – на терпение и умение ждать, ибо от младшей королевы и зависел покой в Нарнии, пока старшие мыкаются на западе. Для Питера – на милосердие и жесткость, не переходящую в жестокость. Для государя оно еще не окончено. А какое испытание выпало Эдмунду?
Младший брат на этот вопрос ничего не ответил.
***
Войска Нарнии на подходе! Этот клич разносился по землям Тельмар быстрее ветра. Всадники, несущие весть в столицу, отстали от волны слухов и приехали, когда весь город вокруг крепости лорда уже гудел и шептался. Среди них был и Каспа, под глазом которого сиял ослепительный синяк. Тот, кто его поставил и вырубил тельмарина, дело свое знал и церемониться не стал. Хотя, если вспомнить, скольких короли положили у костра, Каспа очень дешево отделался.
Когда он узнал о том, что его товарищ – никто иной как серебряный король Нарнии, то поверил сразу. Мигом вспомнились все спорные моменты, все заминки, что сейчас стали очень уж подозрительными. Угрюмость, резкость, странная позиция – все детали встали на свои места, и головоломка сложилась. Неясно было одно: как целый отряд сумел проглядеть Эдмунда Справедливого и впустил его в свои ряды? Каспа безумно радовался, что никто не задался вопросом, как вообще нарниец затесался среди Тельмар. Благородная помощь раненому в заставе одобрения бы не нашла. У других новость вызвала досаду, у кого – злость и ярость. Доверенный лорда и вовсе рвал и метал. Полностью обкраденный коварным конюхом, он был вынужден скакать в столицу на худой кляче. Уж что-что, а чувство юмора у Эдмунда Справедливого было специфическое. Каспа же испытал облегчение, ибо новый друг в его глазах переставал быть предателем. Помнится, когда Каспа встретил Эдмунда и Питера на выходе из лагеря, то выкрикнул, как товарищ мог предать свой народ. Это не укладывалось у него в голове. Тот ответил весьма коротко:
– Своему я верен, - и кулаком положил неуместной беседе конец. Было больно, но радостно: не убил. Мог убить и не убил! Почему? Каспа не знал, да и времени подумать не было. Он мчался из ближайшего города в столицу в сопровождении воинов, коих было приказано привести в крепость. Туда собирали все силы, призывали всех мужчин и юношей, способных держать оружие. Мобилизация была масштабной и отдавала паникой. Никто не предполагал, что судьба выдаст такой сюрприз и ветер резко задует в другую сторону. Тельмаринам предстояло выдержать удар невероятной силы, ибо государь Нарнии ни за что не простит своего пленения и спросит за все, что пришлось вынести ему и его народу. Слухи о том, как велика приближающаяся армия, приводили в дрожь. Каспа понятия не имел, на что они надеются. Защитников крепости едва насчитывалось четыре сотни, нарнийцев было больше тысячи. Однако лорд и его приближенные собирались принять бой. Казалось, они чего-то ждали. Древних богов в полном обмундировании? Иной подмоги, способной переломить ход битвы, Каспа не мог вообразить, но был готов биться до самого конца.
Единственное вызывало его возмущение и непонимание. Не предпринималось никаких попыток защитить окрестные селения, которые нарнийцы захватывали с легкостью. Как же мирное население, что делать жителям, не способным оборонять себя от гнева государя?! Этим же вопросом мучились и другие солдаты, однако попытки самодеятельности жестоко карались. Все вооруженные силы стягивались в крепость, и растрачивать их на бои за незначимые точки лорд не собирался. Среди простых воинов назревал разброд, начались волнения. Они обострились, когда на подходе к столице зазвучал нарнийский рог. Мелодичный, в то же время грозный напев вознесся к небесам, словно поставив точку в приготовлениях, что вдруг потеряли всякий смысл. Каспа в тот момент находился в крепости. Ему хватило половины минуты, чтобы взлететь на стену и услышать, как город охватывает паника. Воины быстро возвращались за надежные стены и поднимали мост, бросая улицы на разграбление врага. Совестливые люди подняли шум, требуя, чтобы мирных жителей укрыли в крепости, но беспорядки быстро замяли. Разве так подогревают желание биться за своих господ? Каспу охватила злость. Что эта беготня на стенах, построения лучников и приготовления к штурму, если у обороняющихся нет желания драться? Какой смысл воевать во имя того, кому жизни народа безразличны? Впрочем, мысли так и остались мыслями. Парень занял свое место на стене, во втором ряду, сжимая лук и думая, что жить им всем осталось совсем немного. От львиной ярости их не спасет ни ров вокруг крепости, ни чудесная подмога, о которой не говорят, но о которой молятся.
Снова запел рог, теперь совсем близко. Нарнийцы выстраивались ровными рядами по ту сторону рва, но штурмовать крепость явно не спешили. Каспа пошептался с впереди стоящим, и тот легко уступил ему место смертника в первом ряду. Теперь было хорошо видно, как поблескивают в вечерних сумерках щиты фавнов, как сверкает золото на алом фоне и как скалится лев с развевающихся знамен. Воины раступились, пропуская вперед трех всадников – двух мужчин в рыцарских доспехах и одну женщину, от красоты которой захватывало дух. Правда, приблизиться к ней, вооруженной луком, было бы неудачной затеей. На седле ее коня Каспа углядел знакомый рог и прикусил язык. Так то была реликвия королевы Сьюзен?! Да уж, немудрено, что государю удалось сбежать от таких тупиц.
– Знаю, ты ждал меня с нетерпением, лорд Тельмар! – выкрикнул всадник, что держался впереди. На руке его красовался щит с изображением льва, на поясе покоился меч, что должен был быть принесен в дар упомянутому лорду. Каспа незаметно ухмыльнулся. Король Эдмунд ободрал всех как липку, ничего не оставил. Даже роскошного коня, на котором восседал Верховный король, бессовестно увел. Парень не мог не оценить такую насмешку. – Только без свиты, полагаю. Сейчас ты бы многое отдал, чтобы вовеки со мной не встречаться, верно? Только это невозможно, ибо за дела свои принято платить по чести. Я великодушен и прощаю тебе свое пленение, все, что я перенес. Только вот погубленные жизни моих подданных простить не могу.