Голод. Последний вампир
Шрифт:
— Выпейте еще кофе, — посоветовала Мириам. — Он на кухне.
Сара предпочла бы, чтобы Мириам сходила сама, но ей очень хотелось кофе, и, устало вздохнув, она вышла из комнаты. Пройдя столовую — вид у нее был какой-то запустелый, словно ею никогда не пользовались, — она оказалась на кухне. Не удивительно, что столовая имела такой вид: кухня блистала чистотой — и пустотой. В этом доме никто никогда не ел. Сара проверила пару шкафчиков — они были совершенно пустыми. Печь — старая, но идеально чистая. Единственный «мусор» располагался на буфетном столике — открытая
Это место едва ли можно было назвать домашним очагом...
Внезапно какая-то тень мелькнула за оконными занавесками. Мелькнула и пропала, чтобы спустя мгновение появиться перед дверью, четко выделяясь на белом ситце, закрывавшем стекло. Послышался шепот, но Сара была слишком перепугана, чтобы ответить. Когда же зашевелилась ручка, голос вернулся к ней и она закричала.
Мириам в мгновение ока оказалась рядом.
— Заперто! — крикнула она. — Заперто и поставлено на охрану!
Тень исчезла.
Саре захотелось как можно скорее выбраться отсюда. Но не могла же она просто так бросить эту женщину!
— Вызовите полицию, — сказала она. Язык у нее заплетался, хотя, несмотря на очевидную опасность, чувствовала она себя до странности спокойно.
— Нет! — Мириам схватила ее за плечи и встряхнула так, что зубы у Сары клацнули.
Помни, она не человек. Не человек!Что бы здесь ни происходило, это может быть совсем не тем, чем кажется на первый взгляд. Нельзя забывать об этом. И — о Господи! — нельзя засыпать! Что с ней такое происходит?
— Мне... я сожалею, — сказала Мириам. Она отыскала в ящике стола бумажные носовые платки и высморкалась. — Пойдемте отсюда. Он не будет нас больше беспокоить.
Она провела Сару в библиотеку, где было немного темнее, чем в других комнатах.
— История, — произнесла Мириам, махнув рукой на бесчисленные полки с книгами. — Что думаете вы об истории?
Сара не в состоянии была отвечать на сложные вопросы. Она так устала, что любой звук воспринимался ею с удивительной отчетливостью. Она услышала далекий гудок автомобиля. Глаза скользили по комнате — древние тома, шкафчики с застекленными дверцами, за которыми виднелись сваленные в кучу свитки... Как темно здесь! Эта комната не вызывала приятных ассоциаций. Более того, она казалась просто ужасной — из-за запаха плесени, из-за этих черных старых книг. Сара тряхнула головой. Надо выбираться отсюда.
— Нам бы хотелось, чтобы вы вернулись в клинику.
Мириам смотрела на нее чуть ли не смущенно.
— Почему я должна возвращаться? Чтоб меня показывали как диковинку?
— Чтобы мы смогли облегчить ваши страдания. Мириам, подойдя к ней, взяла ее за руки. Вблизи эта женщина казалась еще выше. Саре отчаянно хотелось вырваться, отступить, но она и шага не могла сделать — она слишком устала.
Речь Мириам была размеренной, глаза внимательно смотрели на Сару.
— Сара, нам с вами предстоит еще многому научиться, но я сейчас слишком взбудоражена и мне нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Простите меня — вероятно, мое поведение кажется
— Я все же не понимаю, почему вы не вызовете полицию. Они обеспечили бы вам защиту...
— На некоторое время. А что будет, когда они уйдут? А ведь они уйдут, рано или поздно.
— Ладно, это не мое дело. Хотя на вашем месте я все же обратилась бы в полицию. Вам угрожает опасность. Кто бы это ни был, он может появиться здесь в любой момент.
Эти слова заставили Мириам бросить взгляд в сторону коридора, ведущего в заднюю часть дома.
— Если он войдет, зазвучит сигнал тревоги. У меня прекрасная сигнализация.
— А если он сделает что-нибудь другое? Подожжет дом, например, пока вы спите, — ведь никогда нельзя сказать заранее, что может вытворить такой человек.
— Он не станет, это несомненно. — Мириам затравленно огляделась, вдруг почувствовав себя запертой в четырех стенах, словно в клетке. — Нет — Она, по-видимому, была очень напугана.
Сара постаралась воспользоваться своим преимуществом:
— Извините, что я все время возвращаюсь к этой теме, но полагаю, это было бы весьма кстати.
— Я не буду возвращаться сейчас в Риверсайд, Сара. Нам с вами нужно многое обсудить, и мы можем сделать это прямо здесь.
— И оборудование, и специалисты — в Риверсайде, и сейчас еще слишком рано что-либо обсуждать. Этим можно будет заняться позже, когда начнется курс лечения.
— А кто же будет меня лечить? Вы? — Мириам шагнула к Саре, и на сей раз угроза ощущалась не снаружи. — Нам очень многое надо обсудить.
— Пожалуйста, Мириам... — Да что же это такое! Она как будто молит ее о пощаде. Соберись, возьми себя в руки! Она закрыла глаза, затем удивленно открыла их. Она умудрилась на мгновение заснуть — стоя.
Мириам схватила ее за запястье.
— Вы, несомненно, уделите мне немного своего времени.
Этого уже Сара не могла вынести — все ее тщательно оберегаемые эмоции вдруг хлынули потоком, побуждаемые силой этой стальной хватки.
— Отпустите меня, — взмолилась она, слабо пытаясь вывернуться, ощущая в запястье острую боль.
Мириам рассмеялась ломким, звонким смехом. И на мгновение истина мелькнула в ее глазах. Сара увидела в них непреодолимый, душераздирающий ужас, малодушный страх загнанного в угол животного.
Мириам, обхватив Сару своими сильными руками, прижала ее к себе. Надо отбиваться, мелькнуло в голове, кричать в панике, но она так устала... Она едва сознавала, что происходит. Мириам подняла ее с пола.
Последнее, что она почувствовала, — это приятное покачивание, когда Мириам, выйдя из комнаты, быстро понесла ее вверх по лестнице.
8
Где-то вдали слышалось пение. Проникновенная чистота голоса вывела Сару из забытья. Так не хотелось покидать уютное, теплое место, где она скрывалась, но этот голос... Она вскочила, и красный туман был вокруг, а пение — пение доносилось откуда-то издалека, сквозь туман. Сара чуть не плакала — она не видела своей матери с пятнадцати лет.