Голубой Лабиринт
Шрифт:
Глава 40
Д'Агоста вошел в комнату видеонаблюдения охраны музея ровно в четверть второго пополудни. Хименес просил его о встрече, и Д'Агоста надеялся, что она не займет больше пятнадцати минут: он знал, что прибыл между шоу планетария, и он не был уверен, что сможет выдержать еще раз экскурсию в космос с громкостью в восемьдесят децибел.
Хименес и Конклин сидели за маленьким столиком, печатая на ноутбуках. Д'Агоста подошел к ним, в полумраке обойдя стойки с аппаратурой.
– Что случилось?
– спросил он.
Хименес выпрямился.
– Мы закончили.
– Да неужели?
– Мы просмотрели все записи камер безопасности, которые охватывают вход в музей от двенадцатого июня, дня убийства Марсалы, вплоть до шестого апреля. Это за неделю до того времени, когда все очевидцы вспомнили, что видели убийцу в музее, но мы пошли дальше еще на неделю, просто чтобы быть уверенными в результате, - он показал на свой ноутбук.
– У нас есть видеоидентификация с ним, та, что вы нашли в начале, проникновение в музей поздним вечером двенадцатого июня. У нас есть запись его входа и выхода из музея двадцатого апреля, и еще один вход и выход приходится на четырнадцатое апреля.
Д'Агоста кивнул. 20 апреля – этот день совпадает с датой, когда был запрос на скелет Паджетта. И, без сомнения, четырнадцатого апреля был день, когда убийца, под видом приглашенного ученого, впервые встретился с Марсала, чтобы организовать экспертизу. 12 июня был день убийства.
Он опустился в кресло рядом с ними.
– Хорошая работа, - сказал он. И он именно это имел в виду. Это было невероятно утомительно, просматривать видео сквозь зернистое изображение, ощущать как ваши глаза медленно становятся сухими и мутными, и все это под звуки Большого Взрыва. Они нашли две предыдущие даты, когда убийца посещал музей, и его приход в день убийства. Но они до сих пор не нашли его уход из музея после убийства.
Какая-то часть его задавалась вопросом, почему он, лейтенант, имея в подчинении команду своих людей, даже не потрудился раньше выполнить эту работу. Подозреваемый в убийстве был мертв – самоубийство. Все пошло не так, как они планировали раньше - собирать доказательства в рамках подготовки к судебному заседанию. В нем говорил старомодный коп, и он требовал: расставить все точки над i и уточнить все детали.
Самоубийство. Образ убийцы в том изоляторе Индио остался с ним. Его бормотание по поводу вони гниющих цветов, его волнение и непоследовательность. Не говоря уже о том, как он так стремительно прыгнул на Пендергаста. Это все не так легко забыть. И Господи Боже, убивать себя, откусив свой собственный палец, и подавившись им? Человек действительно должен хотеть свести счеты с жизнью, чтобы сделать нечто подобное. Это, казалось, никак не согласуется с суррогатным профессором Уолдроном, мужчиной, который явно был спокоен, умен и достаточно рационален, чтобы убедить Виктора Марсала и других сотрудников музея в том, что он был настоящим ученым.
Д'Агоста вздохнул. Что бы ни случилось с мужчиной после убийства Марсалы, один факт оставался фактом: 12 июня, в день убийства, он наверняка был в здравом уме. Он был достаточно умен, чтобы заманить Марсала в отдаленное месте, убить его быстро и эффективно, и замаскировать убийство под паршивое ограбление, которое пошло не по плану. И скорее всего, ему потом каким-то образом удалось выбраться из музея, не будучи замеченным какой-либо камерой.
Может быть, это не имело значения, но как, черт побери, он это сделал?
Мысленно Д'Агоста проанализировал осмотр места убийства с охранником Уиттэкером. Это было в нише брюхоногих, в дальнем конце Зала морской жизни, рядом с выход в подвал и не далеко от Зала южноамериканского золота...
Вдруг Д'Агоста подскочил в кресле.
Конечно.
Он не мог поверить, насколько он был глуп. Он встал, прошелся взад и вперед, а затем повернулся к Хименесу.
– Марсала был убит в субботу вечером. В какое время музей открывается по воскресеньям?
Хименес покопался в каких-то бумагах на столе и нашел сложенный путеводитель по музею. – В одиннадцать часов.
Д'Агоста подошел к одному из терминалов записей камер видеонаблюдения и сел. Дальше больше, в три часа запустили шоу в планетарии, но он не обратил на это никакого внимания. Он прокрутил серию меню на экране терминала, и обратился к длинному списку файлов, а затем выбрал один, который его заинтересовал: видеозапись Большой Ротонды, южный ракурс, одиннадцать часов утра, воскресенье, 13 июня.
Знакомая панорама с высоты птичьего полета вывела движение на экран. Пока Хименес и Конклин подходили к нему сзади, Д'Агоста начал проигрывать видео поток на нормальной скорости, а затем – как только его глаза адаптировались к размытым образам – с двойной скоростью, и, наконец, увеличил ее в четыре раза. Час записи прошел перед ними ускоренным темпом, потоки людей, входящие в музей и пропускаемые через посты безопасности, плотные и нарастающие, двигались слева направо на маленьком экране.
Есть! Одинокая фигура, направилась справа налево, в противоположном направлении потока, как пловец, борющийся с приливом. Д'Агоста остановил запись с камеры и запомнил метку: одиннадцать тридцать четыре утра. За полчаса до того, как Д'Агоста вошел в музей, чтобы открыть дело. Он увеличил фигуру, затем запустил видео еще раз на нормальной скорости. Ошибки быть не могло: лицо, одежда, наглая медленная походка – это убийца.
– Черт, - пробормотал Конклин над плечом Д'Агосты.
– Там есть выход, ведущий в подвал, сразу за альковом брюхоногих, - объяснил Д'Агоста. – Тот подвал представляет собой лабиринт из уровней, тоннелей и складских помещений. Видео охват в том месте, в лучшем случае, будет обрывочным. Он спрятался на ночь там, чтобы дождаться открытия музея на следующее утро, а затем просто смешался с толпой на выходе.
Он откинулся на спинку стула, сидя у терминала. По крайней мере, они наконец-то связали эту особенную потерянную ниточку. Вход и выход убийцы из музея теперь были задокументированы.
Сотовый телефон Д'Агосты начал звонить. Он вынул его из кармана и взглянул на экран. Там был номер, который он не знал, с кодом региона Южной Калифорнии. Он нажал на кнопку ответа.
– Лейтенант Д'Агоста, - сказал он.
– Лейтенант?
– раздался голос с другого конца страны.
– Меня зовут доктор Сэмюэлс. Я патологоанатом из Департамента исполнения наказаний здесь, в Индио. Мы делали вскрытие недавнего самоубийства Джона Доу, и наткнулись на кое-что интересное. Офицер Спандау подумал, что мне следует вам позвонить.
– Продолжайте, - ответил лейтенант.
Обычно, Д'Агоста гордился своим профессионализмом в качестве офицера полиции. Он не терял самообладание; он держал свое оружие в кобуре; он не использовал ненормативную лексику с гражданскими лицами. Но когда коронер продолжил, Д'Агоста забыл свой последний личный принцип.
– Чертов сукин сын, - пробормотал он, по-прежнему прижимая телефон к своему уху.
Глава 41
Тойота Хайлюкс повернула за угол и со скрипом остановилась. Охранник, сидевший на заднем сиденье, открыл дверь и вышел – теперь полуавтоматическая винтовка была направлена в землю – и подал знак агенту тоже выйти.